В детстве Грейси каждое лето проводила играя и забавляясь в парке, осенью прыгала в кучах золотых листьев, зимой лепила снеговиков, а весной каталась на велосипеде. Ничего примечательного. Обычное детство девочки с окраины.
Новый друг снова рассматривал ее, правда, сейчас его, очевидно, занимала не внешность.
– Сначала мне показалось, что вы тоже предпочитаете городской стиль. Ваш костюм слегка несовременен, но в Ист-Виллидж или Вильямсбурге смотрелся бы просто отлично.
Он затих прежде, чем успел завершить анализ, и стал изучать ее еще более увлеченно и заинтересованно. В ее груди разливался жар, постепенно распространяясь, и вот она уже явственно чувствовала, что каждая клеточка тела будто объята огнем. Казалось, вся комната замерла в звенящей тишине, все вокруг исчезли, оставив их наедине в бесконечном головокружительном мгновении. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Точно земля ушла из-под ног. Но было приятно.
– Теперь я думаю, вы, возможно, напоминаете добрую девушку, живущую по соседству.
– Знаете, если девушка старается произвести впечатление на привлекательного мужчину, вряд ли ей понравится сравнение с чем-то незатейливым, как стакан молока.
Причудливые чары развеялись. Оба негромко рассмеялись, но она подозревала, что этот смех вызван не только остроумным замечанием, но и томительным напряжением, которое наконец миновало.
– Вам придется вернуться на работу после этого мероприятия или вы свободны и сможете пообедать со мной?
Несмотря на то что они весьма успешно обменивались ироничными шутками, приглашение стало для Грейси полной неожиданностью. Миллионы вопросов пронеслись в голове, она не имела представления, как ответить хотя бы на один из них. Как случилось, что утро, начавшееся дурным предчувствием, заканчивалось пикантным флиртом? Кто этот человек? Как мог настолько понравиться ей после сиюминутного знакомства? И как, черт возьми, она могла принять его приглашение пообедать вместе, когда жизнь готова вот-вот перевернуться, взорваться, как атомная бомба?
Она попыталась ответить хоть что-то членораздельное и осмысленное, но получилось только:
– Пообедать? Я? На работу?
Ему определенно нравилось наблюдать, как легко он выводит ее из равновесия.
– Да, пообедать. Да, вы. Что же до вашей работы, на какую фирму вы работаете? Быть может, я смогу замолвить за вас словечко. Я знаю большинство этих людей. Кое-кто из них даже обязан мне.
– Фирму?
– Да, юридическую фирму, представляющую интересы моего отца? Впрочем, это уже не интересы моего отца. Больше не его. С тех пор как эта гадкая, коварная, лживая охотница за деньгами поймала его на крючок. Но мы с мамой не собираемся сдаваться без боя.
На Грейси, точно гром среди ясного неба, снизошло озарение. Человек, с которым она так мило беседовала, сын Гарри. Гаррисон Сейдж Третий. Тот, кто, судя по собственному утверждению, должен был вместе с матерью унаследовать львиную долю состояния отца. Тот, кому Грейси помешала претворить эти планы в жизнь.
Следующим потрясением стали его слова о гадкой, коварной и лживой охотнице за деньгами. Вот, значит, каково его представление о ней? О женщине, твердо намеренной раздать практически все до последней монетки, все четырнадцать миллиардов долларов, которые доверил ей Гарри?
Да, мистер Тэрент поведал ей о желании Гарри истратить большую часть состояния на то, чтобы сделать мир лучше, но еще до этого Грейси решила поступить именно так. Не хотела брать на себя серьезную ответственность, которую несут столь огромные деньги. Не хотела огласки, тем более что слава досталась бы весьма дурная. Не хотела шума и распрей. Всего этого ужаса.
Да, до прошлой недели она отчаянно старалась сводить концы с концами, но это удавалось. Она довольна своей жизнью в Сиэтле и счастлива. У нее веселые друзья, уютная квартирка и неплохая работа. Она непреклонно двигалась к своей цели – успешно завершить обучение. У нее были надежды на будущее и оптимистичный взгляд на каждый новый день. Однако, узнав о наследстве, она каждое утро просыпалась с болью в животе от постоянного беспокойства и страха, каждый вечер засыпала, приняв таблетку. Днем неизменно была нервозна и замкнута.
Большинство, конечно, решили бы, что она сошла с ума, но Грейси действительно не хотела быть миллиардером. Даже миллионером. Ей хотелось лишь жить в достатке и не волноваться о самом необходимом. Есть ли в этом смысл? Для нее – определенно. А вот для сына Гарри…