Омела надулась.
— Это еще когда-а будет…
— Господин мой, Цернунн, — закутанная в многочисленные покрывала женщина сняла со спины подбежавшей собаки Мартина, — это не подменыш. Щенок со слишком громким для него именем ошибся.
Она опустила мальчика на землю. Финн жалобно заскулил и принялся его вылизывать.
— Меня это не удивляет, Ольха, — спокойно сказал Рогатый бог. — Но я хочу знать, как щенок моей Уны попал к людям?
Тис, шелестя лентами, слез с лошади. Опустился на колено, покаянно склонив голову.
— Признаю свою ошибку, повелитель. Щенок родился увечным, я не думал, что он сможет бегать.
— За ошибки следует платить, — Цернунн щелкнул пальцами. — Верни ребенка к жизни и спроси, что он хочет за щенка.
— А не проще ли добить это грязное человеческое отродье?
Старая сука, усевшаяся неподалеку от своего обретенного сына, пристально посмотрела на фэйри и глухо заворчала. Цернунн снисходительно усмехнулся.
— Не усугубляй свою ошибку, дитя мое.
— Молю о прощении, владыка! — Тис вскинул узкие ладони с длинными пальцами-шипами.
Он присел возле Мартина, брезгливо сморщил нос и трижды вонзил в перепачканное тело кончики пальцев. Глаза мальчика широко распахнулись. Финн взвизгнул, его язык заработал еще яростнее — очищая и согревая.
— Ты слышишь меня, дитя человека?
Мартин заморгал. Измученный мозг отказывался воспринимать сигналы от глаз и ушей. Тени, пестрые ленты, высокие, переливчатые голоса… Совсем рядом кто-то узколицый и золотоглазый. Неужели это фэйри?!
— Слышу…
— Ты выходил щенка с красными ушами, — Тис улыбнулся. Блеснули треугольные зубы. — Это большая удача. Но теперь ему пора вернуться к нам. Иначе, рано или поздно, твои сородичи убьют его, понимаешь?
Мартин сглотнул. После рвоты и крика горло саднило.
— Да.
— Хорошо. Щенок принадлежит тебе по долгу жизни, и ты дал ему имя. Он твой. Но мы готовы его выкупить. Назови свою цену, и ты получишь всё, что захочешь — здоровье, красоту, деньги.
Фейри выжидающе замолчал. Золотые глаза мерцали предвкушением.
«Если случится тебе повстречать Добрых соседей, накрепко запомни — никогда Их ни о чем не проси и не бери у них золото…»
— Он не продается, — прошептал Мартин, снова сглотнул и продолжил уже громче: — Он мой друг. Если захочет, пусть идет с вами.
Фэйри с сухим треском всплеснул руками. Обвивающие его ленты из кожи змей заплясали на ветру.
— Мой повелитель, этот мальчишка — безумец!
— Напротив, — земля дрогнула, и Мартина накрыла рогатая тень. — Он — редкость в своем роде, а я ценю редкости. Ты достойно ответил, дитя человека. И за это я исполню любое твое желание. Слышишь? Любое.
Мартин зачарованно смотрел на ветвистые рога. Это ведь грех — принять подарок от хозяина Дикой охоты… Или нет?
— Верни мне маму.
— Не могу, — Цернунн тяжело качнул головой. — Есть порядок вещей, который нельзя нарушать. Пожелай что-нибудь другое.
Финн нетерпеливо ткнул Мартина в щеку. Щенок не понимал, о чем тут можно думать. Весь всё просто.
«Будь счастливым, милый мальчик…» — прошептал в голове Мартина мамин голос.
— Я хочу… — он сморгнул слезы. — Я хочу быть счастливым.
Полная луна редко светит в щель между старым и новым годом. Но когда приходит такая ночь, фэйри и древним богам можно всё.
Дикая охота мчалась по небу, торопясь вернуться на свою половину мира, пока не пришло утро. За кавалькадой бежали сытые, довольные псы с красными ушами. Старая Уна время от времени оборачивалась, проверяя, не отстают ли от них двое щенков.
Сначала Мартин то и дело спотыкался, путаясь в четырех лапах и взвизгивая от страха, что упадет с такой высотищи. Но Финн был рядом — подбадривал, весело кусая за ухо, подставлял плечо. И вот уже они вместе мчатся наравне со взрослыми псами. И Мартин счастлив — как может быть счастлив лишь щенок на своей первой охоте.