Замешкался с ответом Алексей. А Фрося как будто мысли прочитала.
– Ты не бойся, я верной буду. Хочешь – с тобой на промысел ходить буду, как сегодня. А хочешь – обеды стану готовить.
– Думается мне, не нравятся тебе малины воровские. А зачем прибилась туда?
– А у меня выход был? Что ты знаешь о моей жизни?
Вроде как обиделась на Алексея за вопрос. А он после зоны не верил уже никому, кроме мамы. Отец бросил, друзья-знакомые подставили, в драку втянув. Не зря на зоне поговорка в ходу – не верь, не бойся, не проси. Хоть и не настоящий он уголовник, а кое-что на зоне от урок перенял. С волками жить – по-волчьи выть.
– Хорошо, давай попробуем. У тебя на примете квартиры есть?
– Да на каждом доме объявления. Кстати, ты грамотный?
– Ну ты сказала! Гимназию закончил!
Пошли по улице. Не по Невскому, там самые дорогие доходные дома. Зашли по двум адресам на Гороховой. Тоже не самая захудалая улица, центр. Договорились с хозяевами. Те сразу условия поставили.
– Расчет только царскими деньгами, никаких керенок.
Алексей от хозяев отвернулся, вытащил деньги из кармана, пересчитал. Денег хватало, даже с лишком.
– Завтра можете занимать, мы к родне съедем.
– Вот завтра деньги отдадим, а вы нам ключи, – отрезала Фрося.
Вышли из дома. Фрося Алексея оглядела.
– Одежда у тебя не та, не по погоде.
Это верно. Днем еще в рубашке терпимо, но вечером прохладно. А если дождь пойдет?
– Что предлагаешь?
– В магазин зайти. Пиджак купить, либо тужурку, какие у студентов бывают.
Фрося повела его по переулкам. Город она знала хорошо, это чувствовалось. Вывела на улицу, к магазину. У Алексея размер стандартный, сорок восьмой. Подобрали студенческую тужурку, по возрасту в самый раз, да и стоит дешевле пиджака почти вдвое. Алексей тужурку сразу надел. Вышли из магазина, Фрося сразу одобрила.
– Тебе к лицу.
– Ты мне лучше скажи, где ночевать сегодня будем?
– Если деньги есть, так не на малине. Гостиницы есть, ночлежки.
– Для гостиниц документы нужны. У тебя паспорт есть?
– И не было никогда.
– А у меня мой дома, в Москве. Без документов не пустят.
– Лишнюю сотню портье дадим, никто паспорт не спросит.
Много это или мало – сто рублей? Алексей не знал покупательной способности ни царских рублей, ни керенок. То, что керенкам ходить не долго, знал точно. Со дня на день революция большевиков. Все деньги сразу устареют. Другая власть – другие деньги. Вот что будет долго в ходу, так царские золотые монеты – червонцы, империалы, полуимпериалы. Один из его приятелей как-то похвастался в вузе:
– Мой папаша себе полный рот золотых коронок поставил. Представляешь – из золотых червонцев, царских времен еще.
– А он-то где взял?
– Дед хранил все время.
Но мода на золотые коронки ушла с приходом новых технологий. Коронки стали делать из керамики, от естественных не отличишь, разве что не болят.
– Веди! Нет, стой. Давай деньги посчитаем. На квартиру оставить надо, на еду.
– Я керенками рассчитаюсь. Не деньги – мусор. С каждым днем на них все меньше купить можно.
– Инфляция, как всегда при неустойчивой власти, – глубокомысленно изрек Алексей.
– Ты такие мудрые слова знаешь? – удивилась Фрося.
Вопрос заставил задуматься. Девушка не так проста, как показалось сначала. Не каждый работяга в это время читать мог, подписывался коряво. Среди женщин грамотных меньше было, чем среди мужчин. Знает Фрося про инфляцию. Гимназистка или ученица Смольного? На девицу благородного происхождения не похожа, да и имя простонародное.
– Ты чего задумался? – вывела его из размышлений Фрося. – Считай.
Алексей вытащил из кармана деньги, пересчитал.
– Двести двадцать.
– Когда-то, даже год назад, целое состояние, – вздохнула Фрося.
– Веди в гостиницу.
Фрося глазами сверкнула. Без году неделю знакомы, как говорится, а Алексей уже командует. Но смолчала, зависела от него. Алексей же приметил: строптива, стало быть, знала лучшие времена, не исключено, прислугу имела. Дошли почти до Большой Конюшенной, свернули в переулок. Трехэтажный дом, на первом этаже ресторан, второй и третий – номера для гостей. Фрося к портье подошла, жеманно улыбнулась.
– Нам двухместный номер на сутки.