Я и отец твой. Но Зевс у него рассудок восхитил.Ибо и отчий дом, и родителей милых оставив,Честь он ушел воздавать преступному Еврисфею.Горестный! Много ему затем довелось сокрушаться,Это безумье верша, но оно вселять невозвратно.Тяжкие мне тогда божество ниспослало деянья.Друг, возьми же скорей червленые пурпуром вожжиСих быстроногих коней и, дерзанье в груди воздымая,Стойко владей колесницей и мощью коней быстроногих,Не устрашась грохотанием мужеубийцы Ареса,Рыщет который, крича обуянно, по роще священнойФеба-владыки далекоразящего Аполлона,Истинно он премного могуч и сражения алчет».Так ему промолвил в ответ Иолай безупречный:«Много, родимый, дает отец и бессмертных и смертныхЧести твоей главе, а с ним и ТвердевздымательБычий, что держит фиванскую твердь в попеченье о граде,Ибо такого могучего, столь же великого мужаВ руки твои ведут, да стяжаешь ты громкую славу!Ныне ж во крепкую бронь облачись, дабы поскорееНам, своей колесницей с Аресовой сринувшись близко,В битву вступить: ему ни бесстрашного Зевсова сына,Ни Ификлида не ввергнуть во страх, но сам обратитсяВ бегство от двух сынов безупречного Алкеида,Кои теперь пред ним недалеко и жаждут воздвигнутьБранную схватку, что пиршества им премного милее».Так он рек, и ему улыбнулась Гераклова сила,Духом ликуя, — ведь оный весьма сообразное молвил.И ответствовал так, устремляя крылатые речи:«О, Иолай-воитель, Зевесов питомец! Уж близкоБой суровый. Как прежде ты подле стоял мощнодухий,Так и теперь Арионом, великим конем черногривым,Правь, направляя повсюду, и мне помоги, сколь сумеешь».Так промолвив, поножи из горной сияющей меди —Дар преславный Гефеста — вокруг наложил на голени,Панцирем сразу затем облек могучие перси,Многоискусным, прекрасным, златым — его даровалаЗевсова дочерь Паллада Афина, когда собиралсяКо изнурительным подвигам он устремиться впервые.На рамена возложил железо, оплот от несчастья,Взметчивый муж и просторный колчан вкруг груди по оплечьюСзади навесил, где много стрел внутри пребывало —Гибели гласозабвенной подателей цепенящих:Гибель несли пред собою и слезы несчетные людям.Были точены посредь и предлинны, в своем окончаньеХищного флегия мрачным пером они сокрывались.Мощное взял он копье, повершенное жаркою медью,Шлем на могучую голову пышнотворенный надвинул,Вдоль облегавший чело, — адамантовой стали изделье —Шлем такой возложил на главу Геракл богоравный.В руки он щит пестроблещущий взял, который ни разуДальний иль ближний удар не пронзил — восхищение взору.Весь по кругу эмалию белой и костью слоновой,Светлым он мерцал янтарем и притом излучалсяЗлатом блестящим, его пробегали полоски лазури.Был посредине дракон и страх от него несказанный:Часто взирал он очами, из коих светилося пламя,Полнилась пасть его от зубов, белевших рядами,Неумолимых и грозных. Вверху над ужасной главоюГрозная Распря витала, к сраженью мужей побуждая,Страшная, — разум и мысли она у мужей отнимает,Кои противу Зевесова сына воздвигли сраженье.Оных души в землю уже погрузились к Аиду,Кости же их, лишенные кожи, изгнившей вкруг членов,Сириус в черной пыли жарким лучом растлевает.[Там Напор и Отпор вблизи изваяны были,[Там и Рокот, и Ужас, и Мужеубийство пылало,Там и Смятенье, и Распря метались, и лютая Гибель,Свежею раной смиряя живых, а иных и без раны,Третьих — уже убиенных — сквозь битву влачила за ноги,Тканью, багровой от крови людской, укутала плечи,Грозным взором глядя и криком вопя исступленным.]Были там головы змей, несказанно ужасных и страшных,Счетом двенадцать, что племя людей на земле устрашают,Кои против Зевесова сына воздвигли сраженье.Шло от зубов скрежетанье, во битву когда устремлялсяАмфитриониад, и чудесно сверкало ваянье, —Словно пятна являлись взиравшим на грозных драконов:Синими спины казались, и сумрачно пасти чернели.Там же и вепрей дикое стадо, и львы недалече,Кои взирали на них и, злобой ярясь, нападали,Друг на друга бросались рядами: ни стая, ни стадо;Страха не знали, но выи щетинили те и другие.Вот уж лев огромный повержен, а рядом и вепрейДух испускающих двое, — и черная с них изобильноНаземь кровь изливалась. Выи назад запрокинув,Там лежали они, убиенные страшными львами.Пуще еще устремлялись иные, яряся сраженьем,Те и другие — и дикие вепри, и львы буйнооки.