Все ещё сжимая кружку, я направилась к наружной двери.
Я решила, что Ревик поступил в своём духе и опять куда-то ушёл.
Зная его, у меня было как минимум несколько часов, чтобы посидеть на крылечке, посмотреть на горы и нормально проснуться. Сунув ноги в расшнурованные ботинки у порога, я толкнула дверь бедром и выглянула наружу.
Однако как только мои глаза привыкли к утреннему свету, я остановилась как вкопанная.
На подстриженной траве вокруг дома стояли две лошади, привязанные к заборчику.
Ревик стоял возле более крупной светлой кобылки с темно-рыжей мордой. Я наблюдала, как он затягивает подпруги самодельного седла на её спине чем-то вроде привязного ремня из макраме. Само седло при ближайшем рассмотрении оказалось одеялом из овечьей шкуры. Это были не миниатюрные тибетские лошади, а обычные, нормальных размеров, которые я помнила по дому.
Заметив меня, Ревик обернулся. Его лицо сохраняло старательную маску.
— Доброе утро, — сказал он.
Ревик показал на лошадей так, словно они все объясняли.
Я посмотрела на меньшего, почти полностью белого коня, стоявшего рядом с красномордой. На обоих красовались верёвочные уздечки, которые выглядели почти как настоящие.
— Доброе утро, — почувствовав себя ещё более странно, я осмелилась подойти ближе, все ещё стискивая в руках кружку. — Это те двое, которых мы видели вчера? У реки?
Ревик кивнул, все ещё пристраивая одеяло на чалой лошади, сдёргивая его подальше и закрепляя на высокой костлявой холке.
Я заметила, что на белом коне уже имелось такое же одеяло и седельный ремень. Он, кажется, смотрел на меня, с некоторым раздражением пожёвывая уздечку во рту. Из-за косматой гривы конь немного походил на раздражённого подростка.
— На них можно ездить? — спросила я.
Ревик сделал рукой жест «более-менее».
— На них ездили ранее, — он взглянул на меня. — Но давно, особенно на этой, — он похлопал чалую лошадку ладонью. — Но они кажутся добродушными.
Чалая вскинула голову и распластала уши, когда белый подвинулся ближе. Когда он куснул её за плечо, чалая топнула копытом и фыркнула, а затем забила передними ногами по грязи, слегка взвившись в воздух. Ревик машинально увернулся от её пританцовывающих ног.
— Ладно, — сказала я. — Ты же в курсе, что я сидела на лошади, типа, дважды. Верно?
Он улыбнулся, но я видела, что он всматривается в моё лицо.
Я снова посмотрела на лошадей. Белый конь теперь блаженно тёрся головой о забор, наполовину прикрыв глаза.
Ревик прочистил горло.
— Тебе необязательно соглашаться, конечно, — сказал он. — Но я думаю, они будут вести себя хорошо, — он похлопал чалую по крупу, глядя на меня. — Я подумал, мы могли бы осмотреться. Полюбоваться рекой. Немного прогуляться по долине.
Встретиться с ним взглядом напрямую оказалось сложнее, чем я ожидала.
Его лицо оставалось закрытым, но при ближайшем рассмотрении Ревик выглядел, ну… усталым.
Даже измождённым.
Кажется, он прочёл мои мысли.
— Я в порядке, — ответил Ревик с отмахивающимся жестом. Он улыбнулся более искренне. — Мне понадобилось несколько часов, чтобы их поймать, — он показал на чалую. — Давненько я ничего такого не делал. Было весело.
Не очень-то приободрившись, я кивнула.
Ревик встретился со мной взглядом, и я вновь увидела его — по крайней мере, в глазах.
На каком-то уровне я понимала, что он делает. Я знала, что он достаточно старомоден, чтобы все это имело для него смысл, учитывая то, что мы обсуждали вчера и на каком месте закрыли тему. Хоть я и гадала по поводу его первой жены и того, как он за ней ухаживал, я в то же время была тронута — даже сильнее, чем хотела ему показывать в данный момент.
Чтобы не смотреть на него, я уставилась на лошадь и постаралась думать.
Ревик прочистил горло. Когда я подняла взгляд, он смотрел на меня. Та интенсивность вернулась в его глаза, но за ней я видела лёгкую нервозность.
— Ты поедешь, Элли? — спросил он.
Я задумалась над этим всего на долю секунды.
— Конечно, — отозвалась я. — Я в деле.
После секундной паузы Ревик улыбнулся.
Глава 25
Женаты
В тот первый день мы не возвращались почти до самых сумерек.
К концу дня я уже понимала, что моё тело будет болеть от езды верхом, но мне было все равно.
Это был один из тех действительно замечательных дней, которые случаются так редко — лучший день за очень долгое время.
Определённо лучший день за все время после моего отъезда из Сан-Франциско.