«Оставайся на позиции! — резко послала Ларен. — Смотри на структуры!»
Ревик сосредоточил своё внимание над головой мальчика.
Переключившись из Барьера на физическое зрение и обратно, он сосредоточил свой aleimi, убеждённый, что неправильно просканировал его. Убедившись со второго взгляда, Ревик зачарованно уставился на кристаллические геометрические фигуры.
Мальчик, казалось, не блокировал его, и он постарался присмотреться получше.
Он узнавал некоторые базовые фигуры из света Элли, но не в той конфигурации, которую он видел теперь. Структуры aleimi изменялись по мере использования; они росли, но также перестраивались и группировались, когда вырабатывались определённые функции, особенно если эти функции требовали использования двух и более структур одновременно.
Геометрические фигуры, вращавшиеся над головой мальчика, походили на фонтан математических фейерверков, выделявшийся от недавнего использования… но в то же время от продолжительного использования на протяжении некоторого периода времени.
Из Барьера мальчик выглядел так, как могла бы выглядеть Элли после пятидесяти лет тренировок с манипуляциями, а потом ещё двадцати лет полевого опыта.
Мальчик, стоявший перед ним, ну никак не мог быть достаточно взрослым, чтобы соответствовать тому, что жило над его головой.
«СТОЙ!» — резко послал Балидор.
Ревик и не осознавал, что снова шагнул вперёд.
Его глаза не отрывались от мальчика. Почему-то эмоция, вспыхнувшая в нем, сильнее всего напоминала жалость.
Ларен тоже сделала шаг вперёд, прикрывая Ревика.
Мальчик сосредоточился на ней.
Ревик напрягся. Он видел, как Ларен сместила руки на винтовке. Её прицел ни на секунду не отходил от головы мальчика. Он переводил взгляд между Ларен и её мишенью, затем сосредоточился обратно на мальчике, всматриваясь в его зеркальные глаза.
Ларен сделала ещё один шаг, и Ревик почувствовал это — не зная, что это было, или из какого места над маленькой головкой это происходило.
Он рефлекторно опустил своё оружие и поднял ладонь.
— Стоять! — произнёс Ревик вслух. — Ларен! Не двигаться!
Отведя своё оружие в сторону от тела, Ревик поднял другую ладонь, поднимаясь из позы боевой готовности. Он вышел из-за Ларен.
— Эй! — прокричал он на хинди, привлекая взгляд мальчика. — Ты, там! Ты будешь говорить с нами? Мы не причиним тебе вреда!
На мгновение все замерли.
Ревик ощутил заряд света, змеёй овившийся вокруг головы мальчика.
Он почувствовал, как другие члены Адипана сосредоточились на тех же структурах, наблюдая, как свет мигает концентрическими кругами сквозь мелкие геометрические фигуры над маленькой темноволосой макушкой. Ревик ощутил в других разведчиках то же напряжение, что поднялось в его собственном свете. Словно укус живого вайра, это напряжение проплыло между ними, искря в их aleimi.
Ревик отвёл оружие ещё дальше от своего тела.
Поддавшись импульсу, он попытался послать мальчику сообщение.
«Ты в порядке? — послал он. — Ты ранен? Что мы можем сделать для…»
«Ты, — послал он. — Я тебя знаю».
Ревик почувствовал, что Адипан опять смотрит на него. Он с трудом сглотнул, но сохранял свои мысли спокойными и не закрывался щитами.
«Ты уверен?» — послал он.
Мальчик улыбнулся. Его глаза смотрели холодно, хищно.
«Ладно, — послал Ревик. — Ладно. Я не помню всего, я…»
«Ты не можешь навредить мне. Уже не можешь!»
Ревик показал жест согласия. «Мы не станем пытаться. Я обещаю».
Из тех детальных структур завитками распространилась злость.
— Мы? — прорычал он. — Теперь ты — это «мы»? Ты оставил меня там! Ты сделал это! Ты обещал, что не поступишь так, но ты все равно это сделал!
Ревик напрягся. Растерявшись, он взглянул на охотников Адипана.
Ему не нужно было сканировать их, чтобы знать, что они думают. Но, пожалуй, бесполезно объяснять этому мальчику с атомной бомбой над головой, что он наверняка оставил его во время работы на Шулеров — и с тех пор ему стёрли память, а сам Ревик изо всех сил старался загладить вину.
Это бесполезно, учитывая, что они нашли в той сгоревшей школе.
«Не в школе, — послал ребёнок. — Ты знаешь, что это не бл*дская школа! В этом ты тоже соврал! Ты соврал по поводу всего! — в его темных глазах проступило взрослое, хищное выражение. — Но теперь я не один. И я уже не глуп. Так что можешь сказать своим псам, чтобы отправлялись домой. Я никуда с тобой не пойду. Не в этот раз».