- Умеем,- согласился Горгий.- Но потребно нам, почтенный Амбон, иное. Сильно просит тебя Критий продать,-тут Горгий стал загибать пальцы:- мечи, наконечники копий в поллоктя, нагрудные латы, поножи - из черной бронзы.
- Черная бронза? - Амбон насторожился.- Видно, ты плохо меня расслышал, фокеец. Я тебе толкую про олово.
- Слышали мы, почтенный Амбон, что меч из тартесской черной бронзы перерубает обыкновенный. Понимаю, это - ваша тайна, но ведь я и не допытываюсь…
- Талант олова - за талант твоего наждака,- твердо сказал Амбон. Он, не глядя, протянул руку назад, принял от раба амфорку с благовонием/ поднес к волосатым ноздрям.
Уклоняется, подумал Горгий. Не по торговому разговор ведет. Ногу о ногу трет в воде да снадобье нюхает, будто от меня смердит…
Вслух сказал:
- Так как же насчет черной бронзы, почтенный Амбон? - Доверительно добавил:- Есть у меня и янтарь…
Тартессит сухо проронил:
- Завтра пришлю к тебе на корабль человека. Посмотрит, что у тебя за товар, тогда и решим, сколько олова можно дать.
Грязная узкая протока отделяла квартал моряков от квартала оружейников. Здесь стеной стоял высокий камыш. А дальше, сколько охватывал глаз, разливался в топких берегах желтый, медлительный Бетис. Вдоль густых камышовых зарослей бродили цапли… Здесь, на краю квартала, и разыскал Горгий канатную лавку купца Эзула.
При лавке была мастерская. В длинном, пропахшем болотной гнилью сарае десятка два рабов лениво теребили камышовое волокно, вили канаты, плели корзины и циновки.
Купец Эзул был худ и неопрятен. Весь отпущенный ему богами волос рос ниже глаз - на голове не было ничего. Он жевал лепешку, роняя липкие крошки в нечесаную бороду, скрипучим голосом покрикивал на рабов.
- Говори скорее, что надо? - буркнул он на плохом греческом, приведя Горгия в убогую каморку за мастерской,- Я по бедности надсмотрщика не держу, сам управляюсь с этими ленивыми скотами,
Горгий и не собирался долго с ним разговаривать. Достал из-за пазухи карфагенский ремешок, подал Эзулу.
- Это тебе шлет Падрубал.
Эзул проворно выглянул из каморки, покрутил головой - нет ли кого поблизости. Вытащил из-за груды корзин круглую палочку, обмотал вокруг нее спиралью ремешок Падрубала. Долго шевелил губами, водя глазами по палке.
Тайное письмо, подумал Горгий. А так, не навивая на палку, посмотришь - вроде узор выжжен. Ну, не мое это дело,
- Прощай,- сказал он и шагнул к двери.
- Не торопись, фокеец. Не хочешь ли отведать моего вина?
Отказаться - обидеть, Скрепя сердце, Горгий принял чашу, с отвращением поднес ко рту. Вино оказалось на удивление: так и прошибло Горгия медовым духом, даже в ноздрях защекотало,
В бесцветных глазах Эзула мелькнула усмешка.
- Полагаю,- проскрипел он,- почтенный Амбон потчевал тебя вином получше?
- Вино твое превосходно,- сказал Горгий.- Но я тороплюсь…
- Торопливая стрела летит мимо цели. Сядь, фокеец. Слышал я, что ты желаешь получить за свой товар оружие.
- Откуда ты знаешь? - удивился Горгий,
- Так вот, - продолжал Эзул. - Кроме меня, никто не поможет тебе разжиться оружием.
Непростой человек, подумал Горгий.
- Если ты и вправду берешься мне помочь,- осторожно начал он,- то в накладе не будешь. Мне нужно готовое оружие из черной бронзы: мечи, наконечники.
- Да будет тебе известно, фокеец, что царский указ запрещает вывозить черную бронзу из Тартесса. Кто нарушит указ, тот и почесаться не успеет, как угодит на рудник голубого серебра.
Горгий знал от бывалых мореходов, что существует в Тартессе великая тайна голубого серебра. Но если оружие из черной бронзы изредка попадало в руки иноземцев, то голубого серебра никто никогда не видел, только смутные слухи о нем ходили.
Спросил с притворным простодушием:
- Голубое серебро? А что это такое?
- Не лезь, фокеец, в дела правителей великого Тартесса. Тебе нужно оружие из черной бронзы? Старый Эзул поможет тебе…
- Хорошо,- сказал Горгий.- Приди ко мне на корабль, посмотри товары…
- Опять торопишься. Когда настанет время, я пришлю человека. Ко мне больше не ходи.
Серой ящерицей выскользнул Эзул из каморки. Горгий последовал за ним. Выходя, услышал скрипучий голос из сарая:
- Эй, шевелитесь! Не будет вам сегодня корму за такую работу.
Горгий встревожен
Царь Аргантовий плескался в бассейне. Вокруг стояло несколько приближенных - первые люди Тартесса. Им было даровано почетное право лицезреть царскую особу без одежд. Более того: иногда они удостаивались высочайшей чести - приглашались царем в бассейн для беседы о государственных делах.