Мне коня менять не надо было, Булат мог неделями скакать во весь опор и не показывать признаков усталости.
— Есть немного, — уклончиво ответил я.
— Расскажи в чем дело. Я могу помочь.
— В общих детях.
— В детях⁈ — не понял, о чем речь Кивар.
Ну а я уточнять не стал, направив Булата на выезд из поместья.
«Сокола» чинили три дня, но к нашему приезду корабль все равно выглядел сильно потрепанным. В Белгази еще не открыли порох, но «Сокол» как будто бы из пушек обстреляли. Черные разводы на синем борту было видно издалека, я заметил их, идя по причалу. Однако в Белгази помимо пороха были и другие, не уступающие ему в разрушительности, вещи.
— Это его магией так разрисовали? — спросил я у шагающего рядом Кивара.
— Нет, обстреляли стрелами с зажженной паклей. Они воткнулись в борт и загорелись. Паруса, скорее всего, тоже так пожгли.
Паруса с мачт были убраны, поэтому мне оставалось Кивару поверить на слово.
— Кто это сделал? — спросил Кивар, едва поднявшись на борт.
Морякам нашего флота пошили единую форму. Очень симпатичную, надо признать. Синюю. Скорее всего, при ее окраске использовали глину, которую Астрис нашла в Галене.
Навстречу адмиралу шагнул мужик и представился:
— Добро пожаловать на борт, товарищи! — он лихо приложил руку к фуражке. Этот жест местные переняли у меня.
— Рябой⁈ — удивился я, узнав мужичка. С ним мы из тюрьмы кваллена побег совершали.
— Так точно. Капитан Сокола-три Рябой! — уточнил он.
— Молодец, — похвалил я его, — быстро до капитана выслужился. Что с кораблем произошло?
— Шли с грузом на Ибро. Нас перехватили возле Мерловой банки…
— Кто⁈ — у меня похолодело внутри. Неужели на нас вышел флот георга? Как он узнал, что на Боргосе мятеж.
— Морской люд.
— Морской? Почему морской?
— Пираты, Георгий. Так мы называем пиратов, — пояснил Кивар.
— В здешних морях есть пираты? — вырвалось у меня.
И трое моих собеседников посмотрели на меня как на идиота, в духе — ну какое море может существовать без пиратов?
— На нас напал большой корабль…
— Насколько большой? — Кивару не терпелось получить как можно больше сведений.
— Очень большой. У него было четыре мачты и толпа народу на борту. Они подали сначала сигнал бедствия флажками, как только мы приблизились, нас обстреляли из луков. У них было чертовски много луков! Подожгли нам паруса, палубу… нас спасла только скорость. Ну и выучка экипажа. Мы заменили такелаж и дали оттуда деру. Правда они успели зацепить нас тараном, чуть-чуть, ободрали нам борт…
— Сокол-четыре сейчас в гавани, — терпение не входило в добродетели Кивара, — я выйду на нем, найду этих гадов и…
— Не торопись. Надо хорошенько продумать операцию, — остудил я его пыл.
— Зачем? Мы потопим их и…
— Нам надо не просто утопить их. Надо преподать урок разбойникам всех мастей. Такой урок, чтобы они запомнила раз и навсегда. Чтобы они с воплями бежали, едва завидев синий корабль или телегу! Чтобы Боргосский экспресс им по ночам в кошмарах снился!
— Вот, Астрис понимает, какой подход нам нужен, — я одобрил идею девушки.
В порту нам пришлось задержаться. Нам надо было дождаться возращения из рейса еще одного «Сокола». И подхода из Микграда подкрепления. На каждый «Сокол» погрузились по двадцать казаков имевших помимо стандартного вооружения арбалеты. Также мы хорошенько нагрузили свои корабли, никто не знал, сколько продлиться операция возмездия. Поэтому мы забили трюмы едой и водой. На «Сокол-5» я завел Булата. В отличии от живых конеяшеров он не требовал запасов сена и просторного стойла. Поставил его в уголок он и замер без движения, как статуя, не доставляя никаких неудобств.
На приготовления у нас ушла неделя. Мы готовы уже были отправляться, но к нам на корабль явился с визитом посетитель. Для его встречи прямо на палубу матросы вынесли кресло с высокой спинкой. На которое с важным видом уселась Астрис.
Если раньше Ирон и выказывал девушке почет и уважение, то в нем чувствовалась некоторая наигранность. По большому счету она была лишь дочкой провинциального мелкого аристократа. Статус жены владельца острова заставил его относится к Астрис по-другому. Оставив своих слуг на причале, он поднимался по трапу чуть ли не на карачках. А взойдя на палубу начал безостановочно бить поклоны.
— Ирон, чем мы обязаны? — Астрис играла роль царевны-императрицы мастерски. А может быть она и на самом деле была достойна этой роли.
— Я принес прошение, госпожа, — торговец поклонился еще раз, размахивая каким-то свитком.