К счастью, раны обоих моряков были не смертельными, но я все равно орал на капитана и команду минут десять. Не останавливаясь. И предупредил, что если они еще раз во время боевого задания понесут потери смеха ради или ради того, чтобы вкусно пожрать, я им устрою трибунал и вообще тотальную кузькину мать. Глупых вопросов про Кузьму и его маму не последовало — экипаж понял и без разъяснений, что наказание будет нешуточным.
— А куда его теперь? — понурив голову спросил Рябой, — за борт?
— Зачем за борт? Не будем раскидываться провизией, — сменил я гнев на милость, — давайте уж, готовьте.
С корабля Кивара флажками просигналили и спросили, как у нас дела. Мы ответили, что все хорошо и приступили к разделке туши. Ее рубили топорами и когда команда добралась до щупалец, я немного работу приостановил.
— Эти штуки! — я поднял над головой костяную пластинку, срезанную с щупальца, — не выкидывать! Мне несите!
— Зачем тебе они? — поинтересовалась Астрис.
— Выглядят жутко, — я повертел перед ее лицом пластинкой, — прямо настоящие наконечники для копий! Сиому отдам, пусть над ними поколдует. Может они тоже защиту гриммаров могут пробить…
— А может хватит уже все проблемы на гриммаров валить? — зашипела вдруг Астрис.
— Но…
— Мы у тебя кругом виноватые!
— Да погоди, ведь…
— А ты подумал, что вилан такая жизнь до твоего появления целиком и полностью устраивала⁈
— Где ж устраивала, их то пороли, то вешали, то…
— Если б не устраивала, они давно бы бунт подняли! — не останавливалась Астрис.
Глубоко девушку все-таки ранил тот факт, что у вилан против ее сородичей начало появляться эффективное оружие. А может Астрис просто начала чувствовать себя предательницей.
— Так против вас не только вилане пошли. Урош же ваш был? Ваш! Эксплуататор по рождению, так сказать. Но осознал, что живете вы неправильно! Не по-человечески! Люди так не…
— Прошу прощения, что влезаю, но повар говорит, что все готово, — вклинился в разговор Рябой.
И надо сказать, вовремя вклинился. Не время сейчас было и не место, чтобы разборки с Астрис устраивать. Причем, я ее-то понимаю. И обиды ее тоже под собой основание имеют, и с прошлым всемогуществом колдунам тяжело расстаться.
— Готово, значит накрывай, — распорядился я.
Столы вынесли на палубу, нам отвели почетное место во главе рядом с капитаном. Потом настал черед чаш с основным блюдом — я не знаю как гурим на вкус, но ароматы из чаш валили невероятные. Под них выкатили бочонок с местным пивом. Народ уже готов был приступить к пиршеству, но мне пришлось взять слово.
— Погодите, на второй «Сокол» надо шлюпку отправить.
— Как? Зачем? — людям не терпелось приступить к трапезе и мой приказ они посчитали явно лишним.
— Не зачем. А с чем. Половину казанов отправьте к Кивару.
— Но… — даже Рябой не оценил мой благородный порыв, — мы же сами ловили.
— Ну да.
— А если им захочется, пусть тоже попробуют поймать.
— То есть ты хочешь сказать, что делиться со своими братьями-моряками, ты не намерен?
Вся команда не проронила не слова. Но по их лицам я видел, что общество против того, чтобы кормить сотоварищей. Я бы мог, конечно, приказать, надавить и моряки были бы вынуждены мой приказ выполнить. Но надавить надо было прежде всего на их совесть. И самосознание.
— Эххх, темные вы люди. Вот смотри, мы же гурима могли не вытащить?
— Могли, — неохотно согласился со мной Рябой.
— А им могло повезти. И гурим был бы у них. А у нас?
— А мы бы лапу сосали, — продолжил мою мысль Рябой.
— Молодец! Именно так. А если делиться, то мясо будет всегда и у всех. И у нас. И у них, — пусть моя мысль и была незатейливой, но я сам в такую справедливость верил, — зачем нам обжираться, если можно и соседа подкормить? Смысл в этом какой?
На лице Рябого появилось озарение.
— Спускаем шлюпку…
— Паруса! — прервал его команду крик дозорного с мачты, — паруса на горизонте!
Глава 11
Пираты оказались порядочными сволочами — они не дали нам вкусить даров моря и трудов своих.
— Убирайте еду на камбуз! Попируем потом! — распорядился я.
— А вдруг это не пираты⁈ — Астрис застыла с наколотым на вилку кусочком щупальца осьминога.
— А если пираты⁈ — мой довод оказался более существенным.
Убирать стол с палубы было некогда — мы объявили боевую тревогу. Только повара, пытаясь спасти свой кулинарный шедевр, таскали блюда в трюм.
— Что там? — крикнул Рябой дозорному.
— Плохо видно. Четыре мачты, — ответил тот.