— И куда пойдем? — спросила Рани.
— Туда, — я мотнул головой, указывая вперед.
— А почему туда?
— А какая разница? Все, хватит дебатов…
Договорить я не успел, сверху раздался какой-то топот, потом хруст. Мы с Рани задрали головы и увидели, что прямо над нами в сплошном ковре из корней и растений появляется брешь.
— В сторону! — закричала Рани и толкнула меня на землю. Моим ребрам снова досталось и я едва сдержал вопль боли.
Но в Рани у меня не было никаких претензий. Ровно на то место, где мы только что стояли грохнулось чье-то тело. Брешь давала мало света, но я сумел разглядеть того, кто нас чуть не пришиб собой. Я его рассмотрел и возрадовался.
— Я начинаю верить, что боги в вашем мире реально существуют! — закричал я, превозмогая боль, — и они чертовски справедливые засранцы!
Ну как тут не порадоваться, если к нам на огонек залетел Божан! Собственной персоной! Приземлился он один в один, как и я — не совсем умело, на спину.
— Ему конец! — Рани поднялась, у девушке в руке блеснул кинжал. Она решила не повторять прошлых ошибок и разобраться с Божаном один раз и навсегда.
Я был не против — кроме подлостей от наемника ожидать было нечего. Я бы и сам с ним покончил, но доползти до него не успевал.
Как оказалось и Рани тоже не удалось добраться до наемника. Сверху упала длинная лиана и девушка на секунду замешкалась.
— Георгий это что⁈
Я не знал и тоже задрал голову, пытаясь понять, что же за счастье нам валится на головы в этот раз. По лиане, как по веревке вниз спускались силуэты. Явно человеческие! А еще я увидел, что на поясе у ребят висел у кого топор, а у кого и меч!
Не один я увидел, что спускающийся люд вооружен. Рани, мигом забыв о лежавшем на земле Божане, потянула из-за спины лук. Мне ребятки тоже не особо понравились с первого взгляда. Пусть у них с Божаном и был какой-то конфликт, но не всегда враг твоего врага твой друг.
Кряхтя я сел, оперся на вилы и попытался встать. Мне это почти удалось, однако мощный удар, прилетевший ко мне со спины, снова опрокинул меня на камни. Вилы вылетели у меня из рук, но у меня на поясе имелся кинжал. Я перекатился в сторону и потянулся было за оружием… один из спустившихся по лиане воинов внезапно появился прямо передо мной. Крутанув сучковатой дубиной, он заехал ею мне прямо в грудь.
Он заявился не один, его приятели сыпались с лианы, как горох. Подняться еще раз мне не дали, облепила саранча, скрутила, и давай мне руки вязать. Я голову слегка повернул и узрел, что Рани таже судьба постигла. Девушка была буквально погребена под нападающими!
Божан тоже не остался без внимания, его бессознательное тело обматывали веревками сразу три человека. Радовало одно — что нас не собирались убивать прямо здесь. Сначала нас бросили как тюки, а потом на веревках подняли на поверхности.
И вот только тут я смог наконец-таки разглядеть тех, кто на нас напал. Чистые дикари, честное слово! Чумазые, одетые в шкуры, волосы заплетены в длинные косы, морды небритые. Значит в Белгази и вот такие вот аборигены имеются. Кажется, я понял, почему нас не убили внизу, эти сволочи решили притащить в свой лагерь свежатинку и уже там из нас сделают шашлык.
Но без боя я не собирался лезть в чан. Пускай я связан по рукам и ногам, с меня сняли щит и кинжал. Отобрали вилы, но кое-какое оружие все еще было со мной.
— Эй! — крикнул я дикарям, едва нас подняли наверх, — что мы вам сделали⁈ Мы мирные путники и…
— Мирные⁈ — один из дикарей рывком поставил меня на ноги, — вы ходите здесь двадцать дней! Вынюхиваете! Нашли нашу Тропу!
Изо рта у него несло пропостиной, да и слюной он меня поливал нещадно. Однако и я на людей орать умею замечательно, что я и продемонстрировал.
— Какую еще к хвосту собачьему тропу⁈ Какие еще двадцать дней⁈ Мы только приплыли и высадились!
— Тогда что вы делали на Тропе⁈
— Я в душе не чаю, про какую тропу ты говоришь! Пойми, дурья твоя башка, что…
И тут я почувствовал, как моей шеи коснулось лезвие. Остро наточенное, я даже ощутил побежавшую по моей коже струйку крови.
— Георгий! — крикнула Рани, — остановись! Прекрати с ним ругаться!
Мысль дельная, я и сам догадался, что дальнейшая дискуссия может привести к моей безвременной кончине. Но окрик Рани породил неожиданный поворот.
— Георгий? — послышался знакомый голос из толпы дикарей, — кто сказал — Георгий⁈
Хоть я и решил отмалчиваться, но проигнорировать вопрос не мог.
— Рябой? — проорал я, чувствуя, как прижатое к моей шее лезвие, погружалось все глубже, — это ты⁈