— Тебе-то хорошо, — с обидой протянул отец. — Тебе вон какой управляющий вместе с хозяйством достался, всё сам на своих плечах тянет. А мне сиди, разбирайся…
Не знаю, как мы с Савватьевичем смогли удержаться от хохота, хоть нас так и подмывало устроить ржач после этих слов Павла. Ну да, достался… прямиком из могилы. Впрочем, папаше такие тонкости лучше не знать, он и так чересчур экзальтированным выглядит. Если выяснит еще немного больше подробностей про наше житье-бытье, вообще может кукушечкой поехать, а она там и так, бедная, уже куковать готова, похоже.
И кстати, кто из нас отец, а кто сын? У меня такое чувство, что все обломилось в доме Смешанских. У нас тут в наличии великовозрастный оболтус и я. Ладно, у меня хотя бы прошлая жизнь как перед глазами стоит, я вообще всего две недели как новую начал. А этот-то дебилушка чем думать изволить? Удом единым? М-да, не повезло Елизавете Илларионовне с отпрыском. Статью дюж, головой — нет. Вечный подросток!
И ведь злиться на него даже не получается. Я хоть и сам мужик, но чую, действует на меня потихоньку хваленое папино обаяние. И повторюсь: нет там ни грамма магии, по крайней мере такой, о которой я в курсе. Но нашему павлину достаточно разок тряхнуть гузкой и распушить хвост, чтобы все окрестные дамы падали у его ног, а мужики не торопились бить морду. Хотя последнее — это как посмотреть, ведь именно так я и поступил, когда меня вчера нереально достали.
Видимо, я завис, размышляя о своем, потому что эти два бабника мигом нашли общий язык, а я даже не заметил, как это произошло. И вот они уже чуть ли не в обнимку сидят, бьют друг друга по плечу, смеются над одними им понятными шутками, а я…
А я пошел спать. Внутри меня все по-прежнему горело, но я надеялся, что усталость сработает как лучшее снотворное, а там я уже высплюсь и воскресну. Очередная бессонная ночь меня однозначно доконает, а их в последнее время было слишком много.
Перед тем как уйти в спальню, я зашел к Кеше. Взглядом спросил его сестру: ну как там? Она пожала плечами: мол, ужаса нет, но и радоваться пока нечему. Цап с пола отсалютовал мне и подтвердил выкладки Евдокии. Ладно, здесь я реально не помощник, увы. Начну лечить темного — угроблю его с вероятностью много процентов.
Ночь, увы, выдалась бессонная, чего со мной давненько не наблюдалось. Я то и дело вертелся с бока на бок, а в голове всплывало пророчество вещей: «Мертвый спит, бедный обижен, богатый удручен. Льется кровь водой на чужие мельницы ради старых клятв. Сила хитрости место уступает».
Вот что она имела в виду? Вернее, имели в виду духи, управлявшие в тот момент ее телом? Мертвый спит? Ну, с допущениями предположим, что Властелин откажется от практики подъема костянок. Наш сегодняшний демарш наглядно показал, что мы в силах гасить поднятую им скверну в короткие сроки, пока она еще не разошлась по окрестным селениям и никому не навредила. Как выяснилось, для вражины это провальная стратегия. Видимо, не так-то просто ему трупы подчинять, чтобы за один день хотя бы шесть-семь кладбищ обработать. А чем ему хуже, тем нам лишний свободный вздох.
Бедный обижен, богатый удручен? А это что имелось в виду? В наших землях бедняков вроде бы не водится. Арендаторы — товарищи состоятельные, тем более обязанные лично мне. Есть, конечно, и продолбыши, но Спиридон их уже серьезно урезал в правах за неиспользование выделенной земли. Так кто такие бедные, в чем их обида? А я, кстати, по этой градации к кому отношусь, к бедным или богатым? Единственное, что я знаю, наших ресурсов хватает на то, чтобы не голодать. Ох, надо допросить Спиридона, чтобы рассказал мне, наконец, на каком мы свете находимся.
Льется кровь водой на чужие мельницы ради старых клятв. Опять эти старые клятвы поминают. Властелин и те, чьей добровольной жертве он сам обязан воскрешением. Что-то, похоже, непросто там было. Кто-то из жертв хитрое условие ввернул, понять бы еще какое.
Всё же как ни крути, в прошлом мире Властелин был — Властелинище! А здесь — ну так, серединка на половинку. Вроде да, а вроде нет. И если Высшие меня выдернули сюда именно ради баланса, то…
То мне становится грустно. Потому что и сам я нынче одна тысячная доля того мужика, которым был раньше. Да, моей личной жизни здесь исполнилось всего две недели, но… раз я такой слабый и при этом уравновешиваю опасность со стороны скверны…