…то и Властелин здесь не волк, а так, шавка подзаборная.
От этой мысли я развеселился. Ну да реально, что мне нужно? Вычислить любым образом Властелина, избавиться от него — и мир спасен! В прошлый раз все было иначе. Мы сражались со злом, которое нас превосходило буквально во всем. И мы победили. Неужто в этот раз я не справлюсь? Тем более злец регулярно бьется мордой об асфальт и делает это самостоятельно, даже без нашей с командой участия.
Осталось понять, что значит «Сила хитрости место уступает». Я — сильный? Хотелось бы ответить да, но честность говорит — нет. А Властелин сильный? Ну… опыт прожитых лет показывает, что лучше переоценить врага, чем его недооценить. Будем считать, что сильный. И кто из нас, в таком случае, должен быть хитрым, чтобы преодолеть силу? И в чем эта хитрость будет заключаться?
Я вертелся с боку на бок, забывался коротким тревожным сном на полчаса-час, чтобы затем вновь вскочить в кровати и с полминуты соображать, где я нахожусь. Видимо, в измененном сознании потянулся за лопатой, как понял, что вновь начинается жжение внутри тела, и лопату отбросил.
Попутно вспомнил, что так и не спросил у Спиридона, что он предпринял для охраны усадьбы. Беглые папеньки — далеко не самое страшное, что может нас ждать. Но я хочу верить в постулат: мой дом — моя крепость. А у нас тут пока проходной двор. И я даже не знаю, кому за это пенять, Вроцлаву или Спиридону. Ладно, пострадают оба, потому что мне эта ситуация прискучила.
Встал около семи утра, разбитый донельзя. Первым делом распорядился о купальне для себя любимого, затем о завтраке в беседке, очень уж мне там понравилось сидеть. По итогам собрались практически все, за исключением девчонок, что само по себе было достаточно странно и навевало на мысли об бабьем бунте.
— Рассказывайте, — выдохнул я.
— Да о чем? — удивился Вроцлав.
— Я тут вообще не при делах, — отгородился папаша.
— Вероятно, я слишком многое проспал, — уведомил Кеша, который и впрямь выглядел как его клиентура с кладбищ.
— В Пятигорье и Больших Заимках все спокойно! — радостно отрапортовал Спиридон.
Я обвел тяжелым взглядом собравшихся тут мужиков.
— Давайте еще раз с самого начала. Иннокентий, всплески скверны за последнюю ночь замечены?
— Вроде бы нет, — пожал плечами Кеша. — Но я в себя только в первом часу ночи пришел. Благодаря ко… коллеге, — ушел он от упоминания нашего общего артефакта.
— Вроцлав, Василиса спала спокойно?
— Да, всю ночь!
И тут Вроцлав понял, что его развели как пакетик дешевого питья. Он только что сам признал, что находился в одной комнате с вещей, где он, как управляющий и вдовец, находиться вроде бы не должен. И… он покраснел.
Я сделал вид, что ничего не заметил. По мне, так наплевать на возраст Василисы, если эти двое сойдутся. Всем же лучше будет.
— Павел, от тебя каких-либо неприятностей ждать нужно?
Папаша ожидаемо вскинулся и расправил плечи, как боевой петух, которого вот-вот вбросят в птичий октагон.
— Я своим пакостей не делаю! И вообще, после вчерашнего дня мог бы и понять, что я всецело на вашей стороне!
Ну да, ну да, лишь бы не заставляли на хозяйстве сидеть и в циферки вникать.
— Кеша, ты как себя чувствуешь?
— Лучше бы я еще с тобой коньяка выпил, чем это все, — честно признался темный. — Я и сейчас еле на ногах стою.
— Сам понял, из-за чего такая ситуация сложилась?
— В общих деталях.
— Тогда потом обсудим. От меня какая-то помощь еще нужна?
— Нет, да и сделать ты ничего не можешь.
— Принято!
После чего мы приступили к завтраку. Ага-ага, если мужчины все обговорили на берегу, им нафиг не требуется обсасывать детали происходящего. Поэтому мы с огромным энтузиазмом приговорили мега-яичницу с вкраплением свиного сала, репчатого лука и зелени. А уж какой роскошный черный хлеб был к ней подан, ммм…
— Спасибо поварихе! — оценил я качество блюда.
— Скорее уж повару, — потупился Вроцлав. — Василиса до сих пор спит.
— Вот и не тревожь девочку, — потребовал я. — Она и так на части рвется, лишь бы мы поняли, что она незаменимая. Если на то пошло, еще месяца не минуло с тех пор, как она мать потеряла. А тебе за готовку огромное спасибо. Сытно и правильно. Мужики, кто еще так считает?
Поднялись все руки, и этого хватило, чтобы Вроцлав устало улыбнулся.
— Кеша, как там Евдокия?