Мы с Савватьевичем наблюдали за этой картиной, стоя на крыльце.
— И давно он… открыл в себе такой талант? — вполголоса поинтересовался я.
— Да вот только что! Возился под паромотом, чего-то там то ли мыл, то ли настраивал и башкой стукнулся. Высказался… веско, вылез из-под паромота, гляжу — а у него вокруг головы искрит всё. Сказал ему о том, он одну искру поймал, рассматривал долго, а затем хоп — и с его ладони бабочка вспорхнула.
М-да, много разных удивительных историй об открытии дара я знал, но чтобы всё началось с банальных искр из глаз, это что-то новенькое. Вот, значит, как отыгрался папаше вчерашний прилет светлого копья. Ну, уже неплохо. Если Елизавета Илларионовна, как и обещала, лишит его наследства, пойдет в цирк иллюзионистом работать. А что — верная копеечка к бюджету!
— Демьян, гляди как я умею! — заметил меня Павел и запустил в воздух еще одну светящуюся бабочку.
— Молодец! Гляди только с непривычки не переутомись, а то будешь потом как Кеша лежать.
Ответом мне стал затуманенный взгляд человека, который чуть ли не впервые за всю свою жизнь чувствует себя безоговорочно счастливым и ни о каких ограничениях и слышать не желает.
Ладно, даже если по неопытности до магического истощения дойдет, не страшно. Отлежится, зато поймет, что в нашем деле рисковать понапрасну не стоит.
— Кстати, что по безопасности усадьбы решил? Или так руки до нее и не дошли? — поинтересовался я у Спиридона.
— Почему же не дошли? Обижаешь, Демьян Павлович! — с нарочитой укоризной в голосе отозвался Савватьевич. — На ночь, понятное дело, закрываемся. И днем тоже.
— Так народ туда-сюда ходит, скажут — неудобно это. Да и кто им дверь откроет, если у каждого свои дела?
— У меня на сей счет ценный специалист есть, — хитро прищурился заместитель. — А вот как раз она и идет! — махнул он рукой в сторону дороги.
К усадьбе медленно подходила та самая бабка, которую я встретил в день рождения, а затем на пожаре в Больших Заимках.
— Устинья Петровна! Мимо нее даже мышь не проскользнет, — с довольным видом сообщил Спиридон, а я почему-то сразу же подумал про Цапа.
Ну да, ну да. Только сдается мне, суслик даже в наглухо закрытый дом пробиться сможет, если понадобится, и никакая Устинья Петровна ему в том не помешает.
— А как она поймет, открывать дверь или не стоит? — поинтересовался я. — Свои на пороге или чужаков принесло?
— Гляди, что я замыслил, — Савватьевич подхватил меня за рукав и потащил в дом. — Видишь, как здесь окно вынесено? — ткнул он пальцем в выступающий эркер. — Вот здесь Петровну и посадим. Она сразу увидит, кто пожаловал. Свет над крыльцом я уже обеспечил.
— И что, бедная старая женщина так и будет туда-сюда подпрыгивать, чтобы двери нам открывать-закрывать?
— Это я тоже продумал! — Спиридон ткнул пальцем в какой-то рычажок. — А главное нашел мастера, который нам такое сотворил. Дистанционка! — с благоговением и чуть ли не по слогам произнес заместитель, явно повторяя по памяти чужое слово.
— А если ее на рабочем месте сон сморит?
— А на этот случай есть отдельное оповещение, — на сей раз палец Савватьевича улетел куда-то под потолок, где я увидел небольшой колокольчик с отходящим от него в сторону двери шелковым шнуром. — Дернешь на крыльце за второй конец, тут же звон раздастся. Ладно, а теперь пошли Устинью Петровну встречать.
При виде нас бабулька заулыбалась, я бы даже сказал — засияла как красно солнышко.
— Вот и мне работенка нашлась у Демьянушки! Я теперь не просто арендаторша али слуга простая, я отныне привратник, о как! — радостно сообщила Устинья.
Откровенно говоря, идея заместителя поначалу показалась мне не самой лучшей, но теперь я подумал, что в этом, возможно, что-то есть. Правда, возраст у бабульки такой, что она, скорее, в фамильные привидения годится, а не в привратники, но если справится и самой не в тягость будет, то почему бы и нет? А то реально устал я от незваных гостей.
— Хм, едет, что ли, кто-то? — произнес Спиридон и сложил ладонь козырьком, наблюдая за облаком пыли. — Точно скачет. Но не из Заимок. С Пятигорья, что ли? Гляди-ка, прямо к нам правит!
Я мысленно застонал. Ненавижу непрошеных визитеров, а им здесь словно медом намазано! Кого на этот раз нелегкая принесла?
Всадником оказался Сергей Михайлович. Он подлетел прямо к крыльцу, спрыгнул с лошади и кинул повод Спиридону, который и не подумал отказаться от выпавшей ему роли конюшенного. Бабушкин муж выглядел непривычно суровым и усталым, его щегольской камзол был густо покрыт дорожной пылью.