Вот тут я ухмыльнулся, поскольку такого сюрприза франт не ожидал. Василиса спряталась за моей широкой спиной, а её мать даже не сделала попытки покинуть круг. Похоже, взор света выжег в ней то, что позволяло мужчине контролировать её тело, и теперь это был всего лишь труп, в котором по странному и несчастливому стечению обстоятельств ещё теплилась душа со своими желаниями и, главное, собственной волей.
— За мной! — прикрикнул франт и топнул ногой.
— Какая экспрессия! Полагаю, раньше ты играл на подмостках шапито, — ввернул я шпильку. — Очень знакомый стиль, прямо как у ярмарочного кривляки. Дамы за тобой не проследуют, оставь их в покое.
— В вечном покое? — осклабился мерзавец.
— За вечным покоем лучше обращаться ко мне, как к проверенному специалисту, — произнес я, после чего раскрыл дверь-портал прямо над матерью Василисы.
Её душа словно только и ждала этого момента. Выпорхнула туманным облачком из тела и рванулась к двери, чем сильно изумила франта.
— Прощай, доченька, — тихо прошелестело в воздухе.
— Стой! — завопил адепт скверны и метнул вслед облачку заклинание, напоминающее симбиоз сети и гарпуна.
Хм, а я ведь такого раньше не видел, хотя как опытный щит света знаю практически все уловки врагов, даже на уровне их жрецов и иерархов.
Но на границе круга переливающееся ядовито-зелёными оттенками заклинание вспыхнуло и осыпалось сажей. Душа матери меж тем успела пройти портал. А её мертвое тело внезапно втянуло в себя оставшуюся энергию круга, вспыхнуло и… тоже осыпалось.
Не знаю, кто из нас двоих был в большем изумлении, франт или я. В этом мире старые испытанные приёмы работали совершенно не так, как должны были! Впрочем, такой эффект мне тоже пришёлся по вкусу. На будущее стоит иметь его в виду.
— Кто ты такой? — завопил незваный гость, позабыв про весь свой внешний лоск.
— Я тебе уже говорил. Я — хозяин усадьбы. И я не люблю, когда нарушают покой дорогих мне людей.
— Но это моя добыча! Так нечестно! — франт стремительно терял реноме в режиме реального времени.
— Невежливо, знаешь ли, называть свободных людей добычей и беспокоить ушедших в их посмертии, — сообщил ему я, одновременно дав понять Цапу, что девушку я вновь оставляю под его опекой.
Мне же нужно было срочно сконцентрироваться. Я успел поймать выхлоп от закрывшегося портала к свету и вновь стал чуточку сильнее. Но у меня до сих пор не было уверенности, что даже этих новых сил хватит, чтобы справиться со стоящим передо мной адептом скверны. Мне очень нужно было его допросить, но…
Как меня когда-то учили, если у тебя нет уверенности в том, что победишь стоящего перед тобой смертельного врага, убивай первым. Другой шанс сделать это тебе вряд ли предоставится. И я ударил. Выбрал одну из самых несложных, но действенных техник своего мира: светлое копье. Да, у нас всё, что испепеляет скверну, имеет в названии слово «свет», а я в достаточной степени ретроград, чтобы менять здесь что-либо.
Адепт скверны пропустил мой удар. Похоже, он просто не верил, что кто-то осмелится на него напасть. И даже дверь-портал над головой матери Василисы не навела убогого на мысль, что перед ним стоит кто-то больший, нежели простой юный помещик, разбуженный голосами в ночном парке.
А вот дальше началась полная фантасмагория. В моем старом мире подобные заклинания оставляли в теле адепта скверны огромную опаленную дыру, разве что гарью не воняло, но прожигало насквозь, как миленьких. Франт же видимых повреждений не получил, что сначала утвердило меня в мысли, что удар всё-таки оказался слишком слабым. Но тут незваный гость зашипел от злости, задрожал всем телом, а затем судорожными движениями принялся стягивать с себя перчатки.
Увидев его руки, я не удержался и присвистнул. Да, такие клешни в приличном обществе показывать просто нельзя, так что круглосуточное наличие перчаток более чем понятно. Но руки адепта меж тем начали меняться. Исчезли страшные коричнево-желтые ногти, ладони порозовели, и с их тыльной стороны проступили контуры нормальных человеческих сосудов.
Мы с франтом как завороженные смотрели на происходящие с ним метаморфозы. Я и не думал на него нападать, поскольку у меня сил на сражение после примененной техники просто не осталось, а он и не думал бежать, с ужасом глядя на то, как превращается обратно в человека.
— Что ты натворил? — с обидой завопил он, когда его руки приняли нормальный вид. — Ты лишил меня божественного дара!