— А где же Новаки? — сделал последнюю попытку переговорщик.
Я повернулся к Вроцлаву и тот тихо прошептал мне на ухо искомый пункт.
— Мы полагаем, что они находятся в Перепелицыно. Это не столь далеко отсюда, так что можете съездить и убедиться, что мои арендаторы действительно покинули эту территорию. Заодно сообщите им о грядущей битве. Если что, я болею за вас, не подведите, господа!
Мужчинке в красных рейтузах больше всего на свете хотелось меня прибить на месте, но он нашел в себе силы для формального ответа:
— Честь имею!
И вся компашка наконец-то вымелась за пределы усадьбы.
А я не удержался от хохота, и мы с Вроцлавом, который при более близком знакомстве оказался весьма компанейским товарищем, отбили друг другу пять.
— Кстати, а какой у них есть вариант выйти из этой ситуации с наименьшей потерей лица? — спросил я минут через пять, когда успокоился.
— Договорятся с Новаками. Возможно, даже какую-то контрибуцию попытаются стрясти, потому что ваша родня…
— Бывшая родня, — уточнил я, поскольку дел с этими людьми в будущем иметь не собирался и никаких родственных чувств к своим убийцам не испытывал.
Вроцлав кашлянул и продолжил.
— Бывшая родня не в силах вести войну. Герцог даже Пятигорье не счел нужным защитить, сказал, что охрана — это лишние расходы и синекура для бездельников.
— А вот это зря, — нахмурился я. — Глупо оставлять без защиты наш единственный актив. Что же, нам с тобой в кратчайшие сроки придется найти крепких мужиков, готовых с оружием в руках охранять Пятигорье. Боюсь, без провокаций не обойдется. Если их не устроят люди Луцкого, то Новаки из мести постараются. И слуги в дом нужны. Один ты здесь не справишься. Да и не дело управляющего полы мыть и обед готовить.
— Где же их взять, — горько вздохнул Вроцлав. — Разве что из семей бывших слуг, которые в нападении на вас не участвовали?
— Из землепашцев, ты имеешь в виду?
— Ну да. Второй вариант — выделить кого-то из числа работников Пятигорья в отдельное охранное подразделение, но тогда надо полноценную замену на их место найти.
— А Пятигорские свои земельные наделы имеют?
— Нет, разве что огороды. Их изначально не из местных набирали, поэтому жильем и работой обеспечивали, а дальше крутитесь, как хотите. Там уже целые трудовые династии выросли.
— А сколько лет Пятигорью?
— Предприятие было заложено, — тут Вроцлав закатил глаза, что-то прикидывая в уме, — без малого пятьдесят лет назад! — удивленно присвистнул он. — Ну да, на осенний праздник урожая и открыли первый цех, а дальше потихоньку-полегоньку развиваться начали.
— И откуда ты только это всё знаешь? — восхитился я.
— Так ведь когда ваш отец… герцог меня нанял, и я прибыл сюда, усадьбой и Пятигорьем управлял Марк Антонович. Совсем уже старенький был, но умом крепкий. Много чего рассказать успел, прежде чем отбыл в мир иной.
— Странно, а я думал, ты изначально человек герцога.
— Нет-нет, — замахал руками Вроцлав. — Я родился верстах в сорока отсюда у слуг барона Скоробогатова. Когда вырос, произошло… недопонимание со старым хозяином, я был вынужден уехать. Только родителям мой отъезд все равно не помог, Скоробогатов им житья не дал. Сначала у матери сердце прихватило, а через день и отец за ней ушел, не выдержал.
Вроцлав говорил это нарочито спокойно, но на его виске билась тоненькая жилка.
— И в чем же состояло недопонимание, приведшее к таким фатальным последствиям?
— У Скоробогатова был любимый слуга, Анисим. Жуткий лизоблюд. А у Анисима росла дочка, скорбная умом. Марфой звали. Говорила так, будто во рту горячую картошку держит, ничего не разобрать. И слюни у нее постоянно текли. Но на мужиков вешалась, просто тихий ужас какой-то, от нее все шарахались. Тело-то своего хотело, а ума, чтоб себя в узде держать, там отродясь не завозили. И придумал Анисим Марфу замуж выдать с тем расчетом, если загуляет, то дите хотя бы в законном браке родится.
— А тебя, выходит, ей в женихи назначили?
Вроцлав кивнул.
— Но ведь крепостного права у нас нет. Что за новости?
— Если барон чего-то хотел, он это получал любой ценой. Матушка моя, когда поняла, к чему дело катится, собрала мне вещи, денег на дорогу дала и под покровом ночи отправила вон с наказом хотя бы несколько лет у них не появляться. Если бы только знал, что в последний раз тогда родителей видел…