Подозвав Цапа, чтобы показывал дорогу, я забрал лопату, столь удачно остановившую ночью киллера, и отправился в сторону поместья. Вроцлав поймал меня в дверях и попросил для верности поставить еще и свою подпись на доверительной грамоте Спиридона, что я и проделал, после чего наконец-то откланялся. Василису, которая вызвалась присматривать за Вроцлавом, отдельно предупредил, что буду поздно, чтобы никто не волновался и меня не разыскивал. В конце концов, люди взрослые, без меня не пропадут
Идти пришлось почти два часа. Впрочем, окружающая природа с лихвой искупала эту досадную необходимость. Сосновый лес, в котором даже дышалось по-особенному, сменился полем с ярко-желтой люцерной, затем вновь начался лес, где вовсю щебетали птицы и уже потихоньку поспевали ягоды… Красота. Вернее, не так. Кра-со-ти-ща!!!
Подойдя к воротам усадьбы, я нахмурился. Всё было, как в мыслеобразе, что передал мне Цап. Вот только герба над воротами не наблюдалось, а сами ворота стояли распахнутыми и выглядели, будто здесь лет тридцать никто не жил.
Я обернулся к Цапу. В ответ тот лишь развел лапками: мол, сам ничего не понимаю. Я нахмурился. Похоже, кто-то решил замести следы после полного провала миссии франта. Неужели я безнадежно опоздал? Последний раз служитель скверны навещал усадьбу в четверг, сегодня лишь суббота. Им хватило двух дней, чтобы убраться отсюда восвояси?
Старый дом угрюмо стоял в глубине сада, за которым давным-давно никто не ухаживал. Но вот же странность: все его стекла были целыми, несмотря на отсутствие ставень. Я неторопливо дошел по каменной дорожке до крыльца, отметив, как разрослась трава на лужайке, поднялся по ступеням и открыл дверь. Незапертую. Опять же, наводит на размышления…
После того, как кольцо одарило меня энергией, серьезно увеличив мощь отдельно взятого щита света, я решился применить простенькую поисковую технику. Напрямую скверны я не чувствовал, но это еще ни о чем не говорило. Похоже, в этом мире она научилась маскировать свое присутствие, и это стоит отдельно учитывать.
Откликом заклинания пришло ощущение, что мне настоятельно стоит посетить подвал, так что туда я и отправился. Внизу было темно, поэтому пришлось прихватить с собой факел, чтобы не блуждать впотьмах. И…
Франта я узнал сразу несмотря на то, что он был предельно изуродован. То, как выглядело его тело, наводило на мысли о жертвоприношении. Не простом жертвоприношении, а таком, которое должно было вытянуть из живого существа максимум его жизненной энергии. Перерезать горло любой дебил сможет, а вот буквально по капельке выцеживать все до последнего, тут нужен талант. Тело было иссушено почти до состояния мумии, здесь поработал мастер своего дела. И когда я этого мастера встречу… лучше не думать о том, что я с ним сотворю. Адепты Властелина поняли, что после моего вмешательства сеятеля скверны из франта вновь сделать не получится, и решили утилизировать его с максимальной отдачей. Я его излечил, но тем самым подписал человеку смертный приговор от рук его бывших соратников.
Что отдельно меня бесило, так то, что даже я, прекрасно понимая все механизмы принудительной отдачи энергии в процессе жертвоприношения, не смог бы настолько качественно исполнить этот кульбит, как это было проделано здесь. Мне противостоял крайне опытный противник, сила которого на данный момент явно превосходила мои нехитрые возможности.
Но присутствия скверны я всё равно в упор не чувствовал! И это было необъяснимо. Имеющиеся факты никак не хотели выстраиваться в стройную картину, что заставляло меня жестко нервничать. Похоже, я серьезно опаздываю в развернувшейся партии и не смогу при прямом столкновении противопоставить что-то реально весомое своим противникам. И это я, Щит света, который в прежней жизни вертел их на…
Я поднялся наверх, прошелся по ближайшим комнатам, после чего уселся в гостиной и задумался, отправив Цапа на свободный выгул, авось что ещё интересное увидит.
То, что в поместье недавно кто-то жил, причем не в единственном числе, было очевидно. Куча мелочей, сливающихся в единую картину, вроде отсутствия чехлов на мебели и пыли на ней же, подозрительно чистая кухня, кровати, на которых кто-то совсем недавно лежал. Адепты скверны сложили два и два и поняли, что их убежище перестало быть секретным местом, после чего вымелись отсюда, не забыв прибраться за собой. По крайней мере, ни одной личной вещи, забытой в спешке сборов, я не обнаружил.