— И то, и другое. Мне было нужно убедиться, что их истребил не ты.
— Прикинь, не я. Но убийц я уже нашел и покарал. Не благодари.
— Я правильно понимаю, что тело в подвале этого дома принадлежит одному из них?
— Почуял или успел отвести всем глаза и лично туда смотаться?
— Позволь не отвечать на этот необязательный вопрос.
— Значит, отвел глаза. Принял-понял. Да, этот человек не пожелал уйти к свету. Мои дальнейшие планы в отношении него позволь не раскрывать, поскольку его душа пока, как тебе хорошо известно, не привязана к месту упокоения тела, а значит, вполне может шпионить в пользу Властелина. Заходи месяца через полтора, тогда и поговорим о нем без утайки.
— Можешь говорить уже сейчас, я отвечаю за безопасность нашей беседы.
Я внимательно проверил помещение, нашел как минимум три уязвимости и ничего не стал отвечать. Хреновенько нынче ангельских контролеров готовят, ой хреновенько.
— Осталось еще два вопроса из обязательной программы. Кольцо и мой папаша.
— Кольцо… Для Елизаветы было важно, чтобы ее внук или внучка родились… особенными.
— С проблемами в психике, что ли? — делано удивился я.
— С особенными возможностями, — отчеканил Сергей, чье лицо залилось багрянцем.
Ой-ай, как нехорошо-то я с ангельскими силами обхожусь, позор мне и порицание во веки вечные!
— А кольцо, которое носила на себе будущая мать, гарантировало, что ребенок родится как минимум с энергетическими каналами и не окажется пустышкой?
— Именно так. Елизавета надеялась, что при удачном стечении обстоятельств ты станешь моим преемником.
— И Милолике вы, разумеется, ничего объяснять не стали, сочтя что она и так должна быть вам по гроб жизни благодарна за то, что вместо любимого человека вы принудили ее жить с жестоким и черствым негодяем, который об нее ноги вытирал. Отличного вы ей мужа подобрали! Другого не было, что ли? Или так лениво было напрягаться и искать?
— Это второстепенный вопрос, — Салтыков поджал губы.
— Значит, я опять угадал. Ладно, дела давно минувших дней, как говорится. Тогда предоставь мне краткую сводку по моему папеньке Павлу. Можно без лирики. Руби по-простому.
— Он женился на дочери князя Куракина. Младшей из трех. Детей в браке не было, а через два года жена потребовала развода, несмотря на разверзшийся в высшем обществе скандал. Уверяла, что у нее есть неоспоримые доказательства неверности мужа, которые она при отказе в разводе продемонстрирует всем желающими. Елизавете Илларионовне пришлось нелегко, но она сумела урегулировать этот кризис. Дочь князя получила желаемое. В настоящее время семьи не общаются.
— И где сейчас находится этот тип, который не может контролировать даже то, с кем у него происходит соитие?
— В Смоленске, — нехотя сообщил Сергей Михайлович.
— Ну вот, наконец-то правду сказал. А то — театры, спектакли! Так бы и начал: Илларионовна квохчет над своим великовозрастным оболтусом и пытается по старой памяти подтереть ему сопельки.
— Да что ты об этом знаешь?! — рявкнул на меня Салтыков, и я от неожиданности чуть покачнулся. — Она делает все возможное, чтобы Павел не вмешивался в твою жизнь, убрала с тебя позорное клеймо бастарда, а ты этого даже не ценишь, неблагодарный!
— Прежде чем навешивать такие громкие ярлыки, стоит вспомнить, что ценят обычно те усилия, о которых как минимум знают. А про такую трогательную бабушкину заботу я узнал от тебя только сейчас. Нет, я, разумеется, не думаю, что это твоя очередная фантазия, чтобы меня разжалобить и расположить к Илларионовне. Но сам пораскинь мозгами. Есть внук, выросший без отца, потому что отчим тянул разве что на звание садиста и убийцы. Есть отец, который знает про своего сына и то, как нелегко тому пришлось стараниями бабушки, но он почему-то не торопится на семейную встречу и дальнейшие танцы у костра в присутствии ученых слонов и волооких дев в звенящих монистах, а вместо этого, как ты говоришь, собирается вмешаться в жизнь сына, и только Елизавета Илларионовна в силах его остановить, чтобы я не получил очередную моральную травму. Тебе не кажется, что картинка не бьется? Или ты заведомо продолжаешь меня считать забитым ребенком, каким был все эти годы Демьян? Что мне еще придется делить с Павлом стараниями твоей жены?
Сергей молчал долго. Наверное, даже больше минуты. И только когда пауза стала реально невыносимой, сообщил.