— Вы их наследник, — упрямо склонил голову посланник. — Всем же известно, что вы сынок Матеуша.
Я расхохотался, не в силах дольше сдерживаться.
— Чего смешного-то? — насупился предводитель.
— Похоже, вы кое-что не понимаете. Итак, кто я, по-вашему? — спросил я, глядя на нахала, как на сбежавшего из клиники для страдающих душевными хворями.
— Граф Демьян.
— Уже неплохо. Как у герцога сын графом получился?
— А кто же вас, аристо, разберет? Графы, бароны, герцоги, мне все едино. Мое дело маленькое, контрибуцию с вас получить и барону Луцкому отвезти!
Надо же, с третьего раза не споткнулся, выговорил.
— Ладно, тогда будет задание посложнее. Как меня полностью звать-величать?
— Граф Демьян, — тут посланник на секунду замялся, после чего продолжил. — Демьян Матеушевич Новак.
— Половину слов не угадал, — сообщил я. — Перед тобой граф Демьян Павлович Черкасов, и в моих жилах кровь Новаков не течет.
— Э… как же это? — озадачился посланник, после чего собрался с духом и предпринял последнюю попытку меня продавить. — Но всё равно, барахлишко-то Новаков вы присвоили! А раз так, верните по закону! — он махнул рукой в сторону подвод, и тут до меня наконец-то дошло, по какой причине они здесь стоят.
«Савватьевич, у нас конюшни чищены? А то тут кое-кому нашего добра страсть как хочется». — обратился я мыслеречью к заместителю.
«Организуем в лучшем виде!» — хмыкнул он в ответ и нарочито неторопливо прошелся прямо перед лицом посланника.
— Паковать-то начнете? — занервничал предводитель, когда пауза в нашем разговоре изрядно затянулась. — А то время идет, нам барон наказал пораньше вернуться. Ещё ж это самое, разгружать придется!
Я не стал ничего ему отвечать, отвернулся, прошел несколько шагов и уселся на ступеньки. Посланник было раскрыл рот, как тут же словил обратно темное облачко и заткнулся. Ох, молодец Иннокентий, что я без тебя делал бы!
Спиридон отомстил незваным гостям со знанием дела. Слуги размазали дерьмо тонким слоем по подводам так, что сидеть на них уже не представлялось возможным даже на месте возницы. А уж какой они распространяли запах… Не-не, с горкой накладывать не стали, а то ж конский навоз — ценное удобрение, его беречь надобно! Так что исключительно в плане контрибуции с соседом делимся, хе-хе.
Провожали посланников уже расширенным составом, подошли слуги, с помощью которых Савватьевич устроил каверзу. Если люди барона, с которых Кеша наконец-то убрал облачка тьмы, и помышляли о мести, им пришлось срочно менять планы и подобру-поздорову топать восвояси, держа лошадей за узду. Численный перевес был уже на нашей стороне, а вилы в руках слуг недвусмысленно намекали, что их пустят в ход при первой же попытке потянуться к топорам и ножам.
К тому моменту утро окончательно вступило в свои права, и мы, вдоволь поулюлюкав вслед вонючему обозу, отправились к дому. По пути я поманил с собой Прохора, который так и стоял неприкаянный возле своего экипажа.
— Вот, — представил я его Спиридону. — Прохор, бывший арендатор Луцкого. На все руки мастер. Гляди, какой экипаж собрал. Пристроишь его?
— А поехали! — Савватьевич лихо впрыгнул в экипаж. — Как раз участок себе выберешь по душе, да пообщаемся накоротке.
Прохор растерянно оглянулся на меня, но я подмигнул ему, дав понять, что с меня теперь взятки гладки, пусть дальше сам с моим заместителем договаривается, если не желает за копейки свою продукцию Луцкому отдавать.
Пока Василиса готовила завтрак и накрывала на стол, мы с Кешей дружно решили о нашей неудачной попытке выйти на след Властелина не упоминать. Чего себе зря настроение портить? Тем более у нас и так была отличная тема для разговоров, и даже если душа Арлатара сейчас подслушивала, можно было ни капли не бояться того, что она побежит с докладом к нашему врагу.
— М-да, измельчал что-то Луцкий. В прошлый раз вон какого посланника мне отправил! В красные рейтузы одетого! А это что за комедия? Ушкуйники и то представительнее выглядели бы, чем этот сброд. Как торопились-то в усадьбу! Не поленились ведь на рассвете припереться, будто им припекало.
— А подвод сколько нагнали, — рассмеялась Евдокия. — Видать, на большую контрибуцию рассчитывали!
— Ага, только ни разу ее размер не назвали! — заметил Кеша.
— Зачем называть? Вдруг графенок перепугается и отдаст всё, до чего их загребущие руки дотянутся. Я же такой юный весь из себя, неопытный!