— Я бог богов и царь царей! Дайте мне эскадрон белых коней и всадников во всем белом, и я покорю весь мир до океана. Ни одна пуля не возьмет меня.
В зале поднялся хохот, но «бог богов» не смутился. Он заявил, что если ему не верят, то могут его испытать, и предложил выставить против него сколько угодно стрелков и пулеметов. А когда кто-то крикнул: «Да он спятил!», «бог богов» развел руками:
— Вот видите, братья красноармейцы, меня гонят, как Иисуса Христа.
Шум усилился. Но наряду с возгласами: «Отправить его в сумасшедший дом», — раздавались голоса:
— Почему не испытать, если человек домогается этого?
— Патронов жалко? А может быть, он и, правда, знает секрет и народу облегчение даст.
Спустя несколько дней по городу были расклеены афиши, извещающие о том, что красноармеец Иван Миныч приглашает всех, желающих стрелять в него, прибыть в воскресенье на площадь за тюрьмой с любого рода оружием.
Нарядившись в белый халат с красной лентой через плечо, «бог богов» разгуливал по городу в сопровождении толпы красноармейцев. Некоторые из них уже поверили в его чудодейственную силу. «Иначе не согласился бы человек добровольно под пулеметы стать», — рассуждали они. Некоторые понимали, что «бог богов» готовит какой-то фокус, и, сгорая от любопытства, ожидали представления. Командиры и коммунисты относились к нему тоже по-разному: одни, считавшие «бога богов» юродивым, дурачком, не беспокоились о последствиях готовившегося представления, другие, подозревавшие провокацию, не могли понять, в чем она может заключаться.
«Бог богов» совсем обнаглел. Он заявлял:
— Вот испытают меня братья красноармейцы, и я поведу их покорять весь мир.
Дело принимало серьезный оборот. Если бы затеваемый «богом богов» фокус удался, он действительно мог бы увести за собой часть полка. В это время прибыл в Житомир Щорс. Страсти уже так разгорелись, что изолировать «бога богов» теперь было бы опасно, Щорс решил позволить «представление», но организацию его взял в свои руки.
Комендант штаба Михеев, выполняя полученные от Щорса указания, в назначенный день собрал всех красноармейцев, желающих стрелять в «бога богов», и повел их на площадь под командой.
«Бог богов» уже приготовился к представлению. Белая лошадь и сам он, облаченный в белый халат, были увешаны бесчисленным количеством зеркал и призматических стекол. Поднявшись на бугор, он исчез в ослепительном блеске отражавшихся от него солнечных лучей. Стрельба по такой цели действительно могла оказаться безрезультатной.
Михеев подъехал к «богу богов» и приказал ему спуститься с бугра. «Бог богов» заартачился.
— Тогда я застрелю тебя без всякого представления. Моя пуля верная, — сказал Михеев, расстегивая кобуру.
«Бог богов» вынужден был выполнить приказание. Сообразив, что фокус его теперь вряд ли удастся, он откровенно воскликнул:
— Откуда ты взялся на мою шею!
Михеев, вернувшись к бойцам на линию огня, скомандовал:
— По богу богов, царю царей, черту чертей — огонь!
Белая лошадь взвилась на дыбы, и «бог богов», весь изрешеченный пулями, как куль, свалился на землю.
Выступление «бога богов» и вызванные им разговоры в полку заставили Щорса задуматься. Воспитание бойцов дивизии, разбросанной на широком фронте, зависело главным образом от среднего командно-политического состава. Между тем его не хватало во всех полках. Зачастую командирами взводов и рот Щорс вынужден был назначать людей не только без необходимой военной подготовки, но даже не умеющих как следует читать и писать.
Однажды, беседуя на эту тему с работниками политотдела, Щорс сказал:
— Ждать, пока нам пришлют людей, нельзя. Надо готовить их самим. Придется создать в дивизии свою школу красных командиров. Жизнь показывает, что я не могу обойтись без нее. Я не смогу приучить людей к порядку регулярной части, если не буду иметь подготовленного младшего и среднего комсостава.
Кто-то заметил, что вряд ли дивизия сможет создать такую школу.
— Если другие не понимают, что бездеятельность — преступление перед революцией, то нам не стоит следовать их примеру. Я решил создать школу — и, значит, создам ее.