Сарказма Кенни не понимал. Он свято верил, что все люди, как и он сам, что говорят, то и имеют в виду.
— Не такую лодку, которая с бортами, — сказал он. — А плоскую. Не помню, как такая называется…
— Плот, — подсказал я.
Идея мне сразу понравилась. Я вспомнил, как смотрел по телику фильм про то, как там одни переплыли океан на плоту, сделанном из брёвен. Он назывался Кон-Тики. Я тогда тоже захотел построить плот и даже насобирал для него каких-то деревяшек. Но дальше этого дело у меня не пошло.
Я покачал головой:
— У нас нет материала. А если даже мы его найдём, то строить будем очень долго. За это время кто-нибудь наверняка обнаружит мертве… в смысле, найдёт часы.
— Кто-нибудь вроде того человека, — сказал Кенни, и я тут же вспомнил типа в капюшоне с пустым и одновременно искажённым болью лицом. — Того плохого человека.
Стоило Кенни упомянуть про «плохого человека», как я сразу подумал о других плохих людях, которые, скорее всего, и убили Мика Боуэна. Может, тот тип, который хотел схватить Кенни, имеет какое-нибудь отношение к Мику? Вдруг он-то его и убил? Правда, на русского он был не похож. Но может, он был обыкновенным неудачником, которого бандиты приставили наблюдать за прудом, чтобы он дал им знать, если кто-то обнаружит покойника.
Эти мысли, по идее, должны были заставить меня отказаться от своего плана и немедленно сообщить в полицию о мертвеце. Но вместо этого мне захотелось как можно скорее начать действовать.
— Я знаю, где полно деревяшек, — сказал Кенни. — И они уже немножко похожи на плоты.
— Это ты о чём?
— Я не помню, как они называются. Подонки или как-то в этом роде. Они лежат на фабрике.
Я уставился на Кенни, напряжённо соображая, что он мог иметь в виду. Деревяшки, похожие на плоты… На фабрике… И в конце концов меня осенило.
Поддоны! Во дворе беконной фабрики были сложены старые деревянные поддоны — сколоченные из досок квадратные подставки, на которых складывают всякие вещи, чтобы их удобнее было перевозить автопогрузчиком. Кенни был прав. Поддоны — это практически готовые плоты, и хранились они там, где нам было нужно, — у самого пруда. Всё складывалось идеально. Но вот только…
Чтобы утащить поддоны с территории беконной фабрики, надо было преодолеть два препятствия.
Первое — высокий сетчатый забор с протянутой поверху колючей проволокой.
Но жизнь научила меня, что проникнуть можно за любой забор.
Вторым препятствием были охранник и его собака.
Хотя фабрика давно не работала, её всё равно охраняли. Охранник не торчал там сутками напролёт, а время от времени приезжал на своём фургоне. Я слыхал, что, застав на территории фабрики мальчишек, он спускал на них свою собаку. Пса, говорят, зовут Золтан, и он прирождённый убийца. По слухам, в пасти у него нет обычных зубов, а только клыки, и живым от них ещё никто не уходил.
Но слухи слухами, а сам я знал нескольких ребят, которые более или менее благополучно пережили встречу с Золтаном. Все они рассказывали одно и то же — конечно, не родителям, а только приятелям. По их словам, охранник предлагал выбирать: или он собственноручно выбивает из них всю дурь, или вызывает полицию, а это значит, что тебя поставят на учёт и, возможно, даже исключат из школы.
Один парень ответил на это охраннику: «Ага, а если меня исключат из школы, я смогу устроиться только на такую же дерьмовую работу, как у тебя». Тогда охранник отпустил поводок, чтобы свирепый пёс брызгал слюной и скалил клыки прямо этому парню в физиономию. Укусить он его не мог, но напугал здорово — парень в буквальном смысле со страха наложил в штаны. Так, во всяком случае, мне рассказывали. Потом охранник заставил того парня встать на колени и отлупил до полусмерти.
Может, конечно, ничего такого и не было, но я эту историю не придумал, а мне её так рассказали.
— А как же охранник и этот его Золтан? — спросил я Кенни и одновременно себя.
— Мы совершим отвлекающий манёвр, — ответил Кенни.
— Как это? — Я и не подозревал, что он знает такие выражения.
— Как в школе, когда хочется съесть конфету во время урока, — объяснил Кенни. — Кайли такая говорит учительнице: «Ой, мисс, глядите — за окном радуга», а ты быстро суёшь конфету в рот. За это надо потом на перемене отдать Кайли одну конфету.
В другой раз я обязательно подразнил бы Кенни этой девочкой Кайли, типа нет никакой девочки и это он сам её выдумал, но теперь было не до того.
— Понятно, — сказал я. — И какой отвлекающий манёвр ты предлагаешь?
Кенни надул щёки, замахал руками и выдал оглушительное «БУУУУУУУУУУМММММММММ!».