— Комната такая огромная, — сказал Кэл. — А что здесь было раньше?
— Шляпная фабрика — ответила Кэт. Она постарела и стала крупной, широкоплечей женщиной с голубыми глазами, по-прежнему полными удивления, со все той же застенчиво-решительной улыбкой, в течение пятидесяти лет очаровывающей американцев. На ней был узорчатый красный кафтан, один из многих ставших ее опознавательным знаком. Кафтаны и тоги были теперь в моде, но Кэт носила их уже десятилетия; возможно, она способствовала возникновению этой моды.
— Мне нужно было больше места, — продолжала она, — для всего, что я собрала в экспедициях, а у этой квартиры площадь пять тысяч квадратных футов. Теперь у меня на антресолях одна комната занята только моими африканскими коллекциями, а другая — тихоокеанскими. Мне приходится совершать сюда вниз маленькие путешествия.
Кэл был поражен размерами квартиры.
— Только ты могла отыскать такую старую шляпную фабрику, — сказал он, — и сделать из нее нечто столь уютное.
Кэт расхохоталась.
— Сразу видно, что ты в этом городе новичок. Здесь осталось так мало места для жилья, что под квартиры переделывают даже старые пожарные каланчи. Трудно поверить, но это факт: этот район понемногу становится престижным.
Поразительная женщина, подумал Кэл. В ее возрасте она все еще настолько энергична, что готова переехать на новую квартиру; даже устройство собственного дома для повод пережить еще одно приключение.
Крис бродил по квартире, рассматривая развешанные на стенах фотографии — год за годом, жизнь Кэт в иллюстрациях, — их были сотни. Кэт бросилась в другой конец зала к кухне, которая представляла собой подковообразный прилавок, как у мясника, сбоку у стены жилой комнаты, открытый так, чтобы Кэт могла общаться со своими гостями, занимаясь стряпней.
— Ты благополучно устроился на новом месте? — спросила она, бросая в кастрюлю с рыбой пригоршню специй. — Ну и как тебе твоя новая квартира?
— Прекрасно, — ответил Кэл. — Но к Нью-Йорку всегда приходится заново привыкать.
— Разве это не потрясающе? — сказала она, помешивая в кастрюле. — Здесь столько всего можно увидеть, что я всегда чувствую себя тут, как на раскопках. Чтобы раздобыть нужные продукты для ужина, мне пришлось побывать в пяти разных магазинах. — Она понизила голос. — Как Крис перенес все это?
— Всякое с ним бывает. То развеселится, то опять мрачен, — ответил Кэл. — Он порой бывает необщительным, погруженным в себя. Ему нелегко пришлось.
— Полагаю, вам обоим нелегко пришлось, — сказала она понимающе и затем крикнула через всю комнату: — Крис, не хочешь ли чего-нибудь попить? Сока, содовой?..
Крис не ответил: он был поглощен изучением стены с фотографиями.
— Теперь понимаешь, что я имел в виду? — прошептал Кэл на ухо Кэт, а затем, обращаясь к Крису: — Кристофер! Кэт у тебя что-то спросила.
На этот раз Крис ответил, не оборачиваясь:
— Нет, я не хочу ничего.
Кэл пересек комнату и подошел к нему. Крис стоял перед старым снимком Кэт, сделанным в южноамериканской деревне. Кэт сидела перед соломенной хижиной, ее второй муж Квентин Кимбелл стоял позади нее, положив руки ей на плечи, а на коленях она держала их маленького сына Скотта. Из всех виденных им снимков Кэт счастливее всего выглядела на этом; всегда было больно вспоминать, что менее чем через год после того как он был сделан, Скотти умер от какой-то детской болезни. Кэл с грустью вспомнил о тех временах, когда он сам, Лори и Крис были вместе, как на этом снимке. В Маниле, прошлым летом. В Шри Ланке, позапрошлым. Лори и Крис — все они втроем вместе.
— Орех, — сказал Кэл, — мы у Кэт в гостях. Она столько всего сделала, чтобы нам угодить. Постарайся быть повежливее, ладно?
— Ладно, — ответил мальчик немного обиженно.
— Орех…
— Ладно, папочка, ладно, — ответил Крис и двинулся дальше вдоль стены.
Кэл вернулся к кухне, где Кэт снимала пробу со своей стряпни.
— Это очень вкусно, — сказала она, облизывая губы, — если только мне самой позволительно так говорить.
Кэл прислонился к краю прилавка, глядя себе под ноги на плиточный пол, огорченный настроением Криса.
Кэт положила руку ему на плечо.
— Это нелегко, — сказала она.
Кэл кивнул.
— Но перемена обстановки в конце концов поможет. Он справится с этим.