— Особый рецепт, — провозгласила она, — бомба из папайи.
Пока Кэт убирала со стола, Крис бросил недоеденный десерт и поплелся в угол комнаты, где вытряхнул на пол пакет с «наконечниками стрел».
— Крис, разве не хочешь доесть свое мороженое? — крикнула Кэт.
Никакого ответа.
Кэл вздохнул и подошел к нему с блюдцем.
Ты хочешь это или нет, Крис? — спросил он.
Но Крис по-прежнему молчал, занятый своими камушками. Кэл посмотрел на кучу на полу, затем на камушек, который Крис держал в руке. Это был вовсе не камушек, а какая-то раковина.
Крис показал раковину Кэлу.
— Она принадлежит вождю Черное Облако, — произнес он торжественно.
Кэт подошла к Кэлу сзади, улыбаясь.
— Его воображение все еще при нем. Это хороший знак, — сказала она.
— У вождя Черное Облако есть армия, — продолжал Крис. — Он все время воюет. Он воюет во время дождя. Когда гремят сильные грозы.
Кэт наклонилась, чтобы разглядеть раковину получше.
— Можно, я возьму ее на минутку? — спросила она, — Знаешь, люди пользовались раковинами тысячи лет для самых разных целей. Индейцы использовали их вместо денег, жители островов в Тихом океане — для изготовления украшений.
Я знаю, — ответил Крис, протягивая ей раковину, — Но это особенная раковина, раковина желаний. Вождь Черное Облако оставил ее специально для меня.
Кэл непроизвольно улыбнулся, удивляясь фантазии мальчика. Кэт на минуту задержала в руке раковину, глядя на нее пристально, печально. Затем она повернулась и пошла прочь через комнату. Она остановилась перед фотографией, на которой она была сняла с Квентином Кимбеллом и их сыном. Кэлу показалось, что он слышит, как она всхлипывает, и он увидел, как она провела ладонью по щеке. Неужели она плачет? Каким эгоцентричным ослом он был, думая только о своих собственных проблемах и забывая о сокрушительных потерях, которые приходятся на долю других. Он целый День провел на воздухе, играя с Крисом, а теперь Кэт в результате получила еще одно напоминание о том, что она лишена этого простого счастья — поиграть с сыном. Может быть, именно поэтому Кэт приняла в нем участие, из-за этого она всегда относилась к Крису как к своему внуку. Но разве могут они оба заменить ей собственную семью, которую она потеряла и которую никогда уже не вернет?
— Папа, — зашептал Крис, — разве тетя Кэт хочет оставить у себя мою раковину желаний?
— Нет, Орех. Просто потерпи, дай ей еще минутку.
Кэт отвернулась от фотографии и медленно пошла обратно, глядя под ноги. Она еще раз дотронулась до раковины и возвратила ее Крису.
Остаток вечера она казалась расстроенной. Наливая Кэлу спиртное, она пролила бренди на пол и залила свой костюм. Потом, загружая посудомоечную машину, уронила тарелку и бокал. Разговор был вымученным. Она расстроилась, подумал Кэл, из-за нахлынувших воспоминаний о своем сыне.
Некоторое время казалось, что она не может дождаться, когда же они наконец уйдут, но не прошло и часа, как хорошее настроение вернулось к ней. Когда у двери она поцеловала их на прощанье и пожелала доброй ночи, она снова была старой доброй Кэт, которую он знал всегда.
— Я тебе не говорила, что появлюсь в шоу Джонни Карсона на следующей неделе? Смотри, не пропусти. Я буду выступать вместе с Джойс Бразерс — с ней я делала передачу о культуре Мерва в прошлом году — и с неким Бо Дереком. Не знаешь ли ты, дорогой, что за птица, Бога ради, этот Бо Дерек, черт возьми?
Глава 3
Университет подыскал ему квартиру на Западной 23-й улице, в Челси. Эта квартира, занимавшая весь первый этаж старого особняка, находилась довольно далеко от кампуса Колумбийского университета. Кэла раздражала и высокая квартирная плата: в Альбукерке за вдвое меньшую сумму можно было найти дом втрое большей площади. Но Нью-Йорк испытывал самую острую нехватку жилья со времен Второй мировой войны, и Кэлу пришлось признать, что, по здешним меркам, ему чертовски повезло: семь сотен долларов в месяц за две комнаты-недомерки по фасаду, кухня размером с чулан посередине и большая гостиная в задней части дома. Ее окна до пола выходили на задний дворик — единственное преимущество, отчасти искупавшее прочие недостатки квартиры. Кэл мельком встречал своих соседей сверху — юриста, которого он почти не видел, и Милли и Джека Берке, пару пенсионеров, работавших прежде на Бродвее сценографами и занимавших двухъярусную квартиру на втором и третьем этажах.
Когда Кэл Крис вернулись домой после вечера, проведенного у Кэт, Крис сразу бросился к телевизору.