И тогда он пустился в танец. Дикий, безудержный, хмельной - танец жаркой летней ночи. Действительно, он был как будто пьян, хотя в жизни не пробовал спиртного - такой эффект оставляют иногда тропики. Звезды закружились над его головой, море шумело внизу, до него долетали брызги... Все звуки вокруг погрузились в одну дымку, которая окутывала его, и он больше не различал что звучало - все это было для него песней без слов.
Прошло несколько минут, пока он различил в этом облаке звуков крики о помощи и оглянулся. Его глуповатое лицо с пьяной улыбкой встретилось с непонимающим и мучительным взглядом... Пока мальчик танцевал, его отец, подскользнувшись, упал со скалы в море и уже несколько минут кричал помощи, борясь с волнами: Марк пытался вытащить его, кинув ему какую-то веревку, но не мог справиться сам. Еще не осознавая в своем сонном состоянии всей беды, Сэм все же неуклюже подбежал и начал тянуть...
***
Позже, в отеле, его отец лежал у себя в комнате. Марк промыл ранения и забинтовал их; Сэм хотел помочь, но его не подпустили. Вообще, с ним никто не говорил - и брат и отец осознавали что, не будь его медлительности, все обошлось бы легче. Под холодными и почти ненавидящими взглядами мальчик сел где-то в углу, стараясь не попадаться никому на глаза. В душе он уже сам презирал себя, свою мечтательность, неспособность видеть жизнь такой какая она есть... Даже сейчас он опять и опять вспоминал ту сцену, мучился раскаянием, но почти не думал что нужно делать дальше.
Настала ночь. Отец все так же лежал у себя; Марк был с ним, отвлекая его разговором. Сэм ходил взад и вперед в своей комнате, сжав голову руками и пытаясь сосредоточиться.
Впервые он узнал чувство вины, эту пытку которая терзает сердце и не дает покоя. Совесть проникает в самые сокровенные уголки души, прячется во всех предметах быта, напоминает о себе в каждой мысли... Когда же тот, кто совершил нарушение, не может ничего сделать чтобы исправить его - это становится худшим испытанием, которому только может подвергнуться человек.
Наконец, он сел на кровати, плача. Выключил свет. Самый вид комнаты и любых предметов в ней казался ему чем-то чудовищным, олицетворением той реальной жизни, о которой он всегда с ужасом думал.
Сидя в темноте, он услышал как Марк вышел из комнаты отца, тихо прикрыв за собой дверь, немного постоял (видимо, прислушиваясь) и ушел к себе. Потом последовала тишина, которая показалась Сэму страшнее всего: мысли о смерти начали закрадываться в его голову. Он представил, как утром робко войдет в комнату отца и найдет его неподвижным, холодным, с застывшим взглядом, полным боли и укора...
Не выдержав, Сэм решился приоткрыть свою дверь - и сразу же в темноте коридора увидел свет, пробивающийся из-под двери. Его сердце заколотилось быстрее: отец, значит, еще не спал - скорее всего он читал при свете лампы, пытаясь отвлечься от боли. Но эта тишина, не прерываемая ни звуком дыхания, ни скрежетом кровати... Сэм схватился было за ручку двери, но побоялся войти - его появление только взбудоражило бы отца. Сев на пол у светящейся щелки, он стал ждать любого звука или признака жизни с замирающим сердцем.
Сколько времени прошло, пока он сидел под дверью? Он и сам не знал - минуты казались бесконечностью. Иногда ему казалось что он выпал из времени. Страх, отчаяние и совесть охватили его с новой силой, он уже был уверен что случилось самое худшее, как вдруг... Свет погас, и полоска света исчезла. Затаив дыхание, он услышал как, отложив книгу на тумбочку, отец устроился удобнее в кровати.
Сэм почувствовал что с его плеч упала гора. Чуть не плача от радости, он молча возблагодарил Провидение, прижав руку к сердцу и не в силах сдвинуться с места. Уже неважным казалось, что он сделал или что о нем думали - не было ничего важнее этой дорогой жизни, которая могла оборваться, но продолжала гореть... Как фителек у свечи. И когда легкий храп донесся до его слуха, Сэму он показался слаще ангельских голосов...
***
Первые лучи окрасили небо в нежные оранжевые тона; остаточные звезды покрылись дымкой тонкого розоватого облака, будто вуалью. Птицы просыпались одна за другой, начиная чирикать и рассыпаться в высоких трелях, а обезьяны "ревуны" наполнили воздух своими басовитыми мощными голосами.
Когда же первый золотистый кусок солнца заблестел на горизонте, весь этот утренний хор всполошился, заликовав, и взорвался в новом фонтане звуков и криков. Начинался новый день, и первые рыбаки уже готовили сети, собираясь отчалить на утреннюю рыбалку, а с моря донесся легкий свежий бриз.
Сэм сидел на крыльце, сложив руки на коленях и все думая об отце. Он тогда отделался небольшими ушибами: проишествие в семье скоро забыли, да и с ним решили помириться как с неиправимым мечтателем и чудаком. Так почему ему надо было вернуться к этому сейчас? Кто знает... Ночные воспоминания еще напоминали о себе некоторой тяжестью на сердце, но лучи света и оживающая природа взяла свое, и скоро он встал, встряхнулся как после тяжелого сна и пошел в сторону моря. Пока он шел, было видно как начинает просыпаться деревня: там раздался сердитый голос хозяйки и позвякивание посуды, там у забора юноша прощался с девушкой после ночного свидания, там сонный фермер шел доить коров...