- Да, далеко не каждый способен провести подобный обряд. Чары должны быть закреплены истинной любовью к мальчику, чтобы защита его матери продолжала действовать. Ты ведь любил Лили, не так ли, мой дорогой мальчик?
- Я ... да. Я любил ее, - Северус даже не стал спрашивать, откуда вездесущий старик все знал. В этом случае не помогла бы ни легилименция, ни простое наблюдение - выяснить правду было просто невозможно.
- И ты смог бы полюбить мальчика?
- Я…
Множество картин, сменяя друг друга, внезапно наполнили сознание Северуса. Он видел несчастного малыша, лежащего сейчас в комнате наверху, видел эпизоды чудовищных, недопустимых издевательств бездушных Дурслей, с теплой улыбкой вспоминал удивительную самостоятельность ребенка, когда он не позволил кормить себя. А мысли продолжали свой стремительный бег. И вот уже Северус готов был признать огромный магический потенциал Гарри, о котором свидетельствовало его владение парселтонгом, его удивительное умение выживать при таком нечеловеческом обращении. В конечном итоге, все эти рассуждения создали печальный образ маленького человечка, который за свою короткую жизнь узнал слишком много боли и и слишком мало любви. Снейпа буквально захлестывали чувства. Он понимал, что мальчика ждет нелегкая жизнь: на этих маленьких плечах уже лежало слишком много. Гарри просто необходим тот, кто поймет его боль, кто не понаслышке знает, что это такое – быть другим, быть изгоем.
А уж это Северус знал, как никто.
Но сможет ли он открыть свое сердце этому ребенку, впустить его в свою жизнь и свою душу? Особенно после всего, что ему пришлось пережить: предательство Лили, ее свадьбу с Джеймсом?.. Найдет ли он в себе силы смотреть на ребенка и не думать о том, что все могло быть иначе. Да и вообще, сумеет ли он достойно позаботиться о мальчике? У него ведь никогда не было братьев или сестер, даже младших кузенов. Неудивительно, что его познания о воспитании детей были довольно скудными. Это, кстати, была одна из причин, почему Северус не испытывал особого восторга по поводу предстоящей работы в Хогвартсе. Единственное, что он прекрасно знал, это то, как запугивать людей, и понадеялся, что этого будет достаточно. Но подобное поведение совершенно недопустимо по отношению к мальчику.
Дамблдор нетерпеливо заерзал в кресле, и Северус, прервав свои размышления, снова взглянул на него.
- Я надеюсь на это, Альбус. Но я так давно никого не любил.
- Да… - проронил директор. В его голосе явно чувствовалась нотка сожаления. - Я полагаю очень давно.
- Но если я вдруг не смогу...
- Тогда Гарри придется вернуться назад. Мне жаль, Северус.
Эти слова решили все. Несмотря на то, что зельевар ненавидел, когда им манипулируют, он не мог позволить ребенку снова оказаться у тех маглов. Все будет хорошо. Ему нужно просто привыкнуть к тому, что мальчишка будет его, вот и все.
- Нет. Он останется здесь. Как скоро мы сможем провести ритуал?
Дамблдор лучезарно улыбнулся.
- Уже завтра. Я приведу с собой сотрудника министерства. Постараюсь найти какого-нибудь неболтливого, разумного человека, и мы без проблем уладим все наши дела.
Обсудив еще некоторые насущные вопросы, выяснив, на какое время назначить встречу, что необходимо сделать срочно, а что может подождать, Альбус вернулся в Хогвартс через камин, а Северус отправился наверх проведать своего будущего сына.
Гарри очнулся лишь поздно вечером, через двадцать четыре часа после своего спасения.
***
Гарри проснулся и понял, что никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо. Но самое главное: не было никакой боли. Открыв глаза, малыш снова увидел небо и облака. На одно короткое мгновение мальчику показалось, что он опять во дворе дома Дурслей и все еще привязан к гаражу. Но, приглядевшись, Гарри заметил, что, хотя облака и казались настоящими, они были всего лишь нарисованы на потолке. Сам же он лежал не на голой земле, а на очень мягкой кровати, при этом голова его покоилась на невообразимо огромной подушке.
Малыш повернулся набок и уткнулся взглядом в два огромных выпуклых глаза, смотрящих прямо на него. Вопль ужаса уже готов был вырваться из горла, когда мальчик внезапно вспомнил, что это домовой эльф. Даппин. Чтобы заглушить крик, Гарри прикрыл рот ладошкой.
- Простите, - пробормотал напуганный ребенок, пытаясь восстановить дыхание.