Безымянный ткнулся черным носом мне в ладонь и заскулил.
Жалуется наверно.
Я улыбнулась и потрепала его за ушко.
— Эй, все нормально!
Щенок (хотя какой он щенок? Вырос до размера маленькой колли) посмотрел на меня грустными глазами и повернулся к Азару.
Азар тем временем взял девочку на руки и вошел в поселок.
На встречу нам вышел какой-то мужчина.
Мы подошли к нему и он сказал:
— Керк.
Азар кивнул и представился:
— Азар Отступник.
Керк посмотрел на нас и мы тоже назвали свои имена.
Я сразу сказала, что я девушка, чтобы потом вопросов не было.
Керк просто пожал плечами и отвернулся.
Мы последовали за ним, по пути он показал нам наши шатры. Я должна была спать с Эйли, потому что она единственная из всех, кто занимал отдельный шатер. Девочка радостно посмотрела на меня и сказала:
— Вообще-то со мной дядя Руд спит, но ты тоже подойдешь.
Я хмыкнула, раздумывая, стоит ли принять это за комплимент?
Эйрин посмотрел на меня и видимо пришел к каким-то выводам. Он остановился посреди дороги и сказал:
— Тебе надо отдохнуть.
Я кивнула.
Поесть бы тоже было неплохо, хотя сейчас я спать хочу куда больше, чем есть.
Малявка схватила меня за руку и потащила в шатер.
Я оглянулась на прощание, окинув всех завистливым взглядом.
Когда я проснусь, проблема моя никуда не денется.
Пока мы шли, я смотрела по сторонам и усиленно завидовала. Чувство это было для меня новым.
Никогда раньше никому не завидовала, а теперь — на тебе.
Может, это результат усталости?
Я посмотрела на стоящих неподалеку женщин. Они тихо разговаривали и смеялись. Зависть нахлынула с такой силой, что я даже дыхание задержала.
Еще чуть-чуть и зубами заскрежещу.
Хорошо им — жизнь легкая и беззаботная, а я чем хуже?
Нет, не поймите меня не правильно — мне очень хочется стать мастером и всегда хотелось. Только вот когда ты об этом просто мечтаешь, представляя себя Великим Создателем Собственного Стиля — это одно. А вот стать им в действительности — совсем другое.
Я частенько представляла, как буду крушить врагов направо и налево одним лишь мановением мизинца левой ноги, полируя при этом ногти на руках, а вот как проблема встала ребром — зашла в тупик.
На деле все не так просто, как казалось.
Поэтому то, что у других подобная проблема отсутствует меня немного раздражало и я просто задыхалась от зависти.
Мерзко ощущение, поверьте мне на слово.
Эйли привела меня в шатер и уселась на подстилку.
Кроватей тут не было, тут вообще из мебели не было ничего.
Эйли показала мне рукой какой-то тюк и сказала:
— Располагайся.
Я кивнула и, вздохнув тяжело, раскатала свой лежак.
Когда я устроилась на жестком ложе и закрыла глаза, чтобы хотя бы во сне уйти от вставшей передо мной проблемы, Эйли сказала:
— А ты из Среднего Мира, да?
Я утвердительно буркнула ей в ответ.
Оставьте меня в покое в конце концов! Идите наслаждайтесь своей легкой жизнью без проблем, пока я тут от зависти помираю.
Девочка вздохнула и сказала:
— А ты видела солнце?
— Да.
Раздражение начало подниматься волной, заставляя сжать зубы покрепче, чтобы не обидеть девочку. Она же не виновата ни в чем. Урок, который я получила в Северной заставе я еще помню. Не хочу опять видеть неприкрытый страх в чьих бы то ни было глазах.
Эйли вздохнула и заползла на мой тюфяк. Некоторое время она просто смотрела на меня, а потом смущенно сказала:
— А ты ела ягодки?
Я посмотрела на нее, искренне недоумевая, с чего бы это она такие вопросы задает.
— Ела.
— И как?
Малышка залезла мне на живот и внимательно смотрела в глаза.
— Вкусно. Сладкие они.
Девочка наклонила голову вбок и сказала:
— Сладкие? А это как?
Я приподнялась на локтях и внимательно посмотрела на нее.
У меня помнится в ее возрасте щечки попухлее были и глаза не такие взрослые. К тому же, не смотря на то, что она сидела у меня на животе, веса я почти не ощущала. Я улыбнулась и сказала:
— Эйли, расскажи мне кое-что.
Девочка кивнула и ответила:
— Что?
— Вы как тут живете?
Малышка приложила пальчик к подбородку и сказала:
— Нормально.
Я закрыла глаза.
Когда мы были в Долине, я не рассматривала особо жителей. Как они выглядят сейчас сказать трудно. Опять же, когда мы темницы бежали, есть мы ничего не ели. Почти сразу тронулись в путь.
За все то время, что мы сидели в камере, нам пару раз принесли еду — отвратительное месиво непонятного цвета, на вкус сильно напоминающее мел. Но тогда я предположила, что это нормально — кто же будет узников разносолами потчевать? Сейчас же, смотря на худое лицо ребенка, которому по всем правилам полагается быть пухленьким и розовым, я начала кое-что понимать.