Я мрачно посмотрела на него.
— Зачем?
— Затем, что если ты будешь знать, что все равно, как ты не старайся, мастерства ты за год не достигнешь, стремиться к этому тоже не будешь. Во всяком случае — не так сильно. Всегда есть что-то, что более важно на тот момент. А если у тебя в запасе еще и ничем не ограниченный срок… Сначала ты скажешь сама себе — попробую за два, потом за три и так далее. Когда тебя ничто не подталкивает к достижению недостижимой, казалось бы, цели ты перестаешь прикладывать к этому какие-либо усилия. Ясно?
Я задумалась.
В принципе, логично.
Одно не понятно, мне-то что делать? Меня вроде как и подталкивают, только я-то на месте топчусь.
— И что делать?
Эйрин поднялся, подал мне руку и сказал:
— Чтобы создать что-то новое, свое — забудь о том, чему тебя учили. Забудь правила и каноны. Вообще не думай об этом.
Я посмотрела на него, удивляясь таким словам.
Только что сказал, что создавать надо на основе того, что я уже знаю, а теперь говорит, что надо все забыть. Да и забыть не получиться, в меня это столько времени вбивали.
— И как прикажешь это делать?
Эйрин, светлая голова, покачал этой самой головой и ответил:
— Не думаю головой, как только ты думаешь, как бы получше это сделать — ты заходишь в тупик. В данном случае, это будет ошибкой.
Ну по-поводу не думать — в этом я мастер.
О, может сказать, что я в этом деле мастерства добилась?
Эйрин хмыкнул и сказал:
— Ничего, если ты сейчас не понимаешь, поймешь позже. Сейчас давай вернемся, надо пообедать и кое-что обсудить.
Я кивнула и мы вернулись в поселок.
Темный Мир. Цитадель Владыки.
Мор стоял на балконе, протягивая в мольбе руки к своим поданным. В глазах его застыли слезы, а лицо выражало печаль. Коротко остриженные волосы падали на лицо. Одет он был в красную мантию, на голове — алая лента. Да и Цитадель, по древний традиции, была практически полностью покрыта алой тканью. В Темном Мире это означает полный траур.
— Народ мой! В Нашем Мире случилось ужасное горе!
Толпа внизу зароптала, хмурые лица были обращены к своему правителю.
— Азар Отступник, получивший от нас прощение — прощение своего народа и Повелителя, бежал из Долины.
Мор оперся руками на перила балкона.
— Вместе с ним бежали и захватчики из Среднего Мира. Я, ваш Владыка, предполагаю, что Отступник присоединился к повстанцам.
Ропот внизу затих, толпа потеряла интерес к словам своего Повелителя.
Несмотря на то, что мало кто в открытую поддерживал повстанцев, в Долине к ним относились с пониманием.
Мор усмехнулся.
Сюрприз, который он подготовил, встряхнет толпу.
— Дети мои! Сегодня, в этот обычный казалось бы день, я принес вам горькую весть!
Толпа замолчала, если Отступник бежал — почему тогда Владыка в трауре?
— Цветок надежды — наша любимая наследница… — Мор сделал долгую паузу. — погибла от руки предателя!
Толпа в ужасе подалась назад.
Все с нетерпением ждали, когда же девочка взойдет на престол да и Азару верили беспрекословно.
Но то, что он привел средиземцев, и то что он бежал вместе с ними, после того как был прощен своим народом, заставило их сомневаться в нем.
Мор закрыл лицо рукой и рыдающим голосом произнес:
— Сегодня мы попрощаемся с нашей дорогой племянницей.
Владыка отнял руку от лица и, крепко сжав кулак, произнес:
— Но я клянусь вам, дети мои — преступник, свершивший это ужасное деяние поплатиться за свое преступление! И те, кто скрывает его! Месть моя будет страшна!
Толпа внизу, разгоряченная словами Владыки, возликовала.
По Долине еще вчера поползли слухи, что Азар Отступник поднял руку на наследницу, но никто не хотел этому верить. Ведь Темный столько лет заботился о ней. Сейчас же слова Владыки Мора рассеяли все сомнения, его прошлые действия, предпринятые против повстанцев сейчас уже не казались такими жестокими. Те, кто может принять в свои ряды убийцу ребенка не заслуживают пощады.
Демоны и боги вереницей потянулись в больший зал, где на возвышение стоял маленький колчай.
Подходя к колчаю они в ужасе застывали, не веря своим глазам.
Маленькое, хрупкое тело, словно тонуло в обилии белых цветов. Золотистые локоны обрамляли белое лицо, лоб стягивала красная повязка с изображенной на ней маленькой короной.
Демоны и боги опускались на колени перед усопшей.
Сердце каждого, кто видел это дитя, наполнялось ненавистью и болью.
Когда они покидали зал, глаза их пылали гневом.
Как только зал опустел, Владыка, стоявший все это время рядом с колчаем, откинул капюшон и задумчиво посмотрел на лицо ребенка.