— Ничего… Он во всём признался.
От облегчения чуть под потолок не взмыла. Выдохнув и улыбнувшись, покачала головой. Катя!
— Александра Сергеевна, Соня, она… Мы крупно с ней поругались. Я боюсь, что она наделает глупостей. И Вадик, ничего хорошего он мне не пообещал! Чёрт, я…
— Всё будет в порядке, Кать. И Вадик этот… Поверь, он ничего не сделает. Он обычный трепач, языком чешет и ни на что не способен! Ты из-за Сони переживаешь? Она всё поймёт.
— А если он ей… больно сделает?
— Не сделает! Он знаешь, где у меня? — я показала Кате сжатый кулак. — Вот где! И это не пустой звук. Вадик, скорее, до меня добраться захочет, да больно руки коротки. Он сейчас выпустится, попадёт в университет и забудет обо всей этой истории, как и о тебе, и Соне. Вокруг будет море других девчонок, а у него будет то, что ему нужно: внимание, лесть и доступность. А ты и Соня… У вас всё будет хорошо!
— Ох, вы Вадика не знаете, — Катя покачала головой.
— Я знаю только одно, Катюш, что это было моё решение и мой выбор. Мне за это и отвечать, но не тебе. Поняла?
— Что же мне, всё на вас сбросить? Перевести все стрелки?
— Переведи, — широко улыбнулась. — Да, именно так…
— Но… Это ведь неправильно! — Катя смутилась и как-то стыдливо посмотрела мне в глаза.
— Нет, Катя, это правильно! И очень правильно, что ты понимаешь всё так, как оно есть. Всё, не забивай этим свою голову, лучше… — я потянулась за блокнотом и ручкой в свой рюкзачок. Вырвала лист бумаги и торопливо написала номер своего мобильного. — Лучше мне позвони! Можешь звонить в любое время дня и ночи. Слышишь?
— Хорошо, — Катя кивнула и спрятала листок бумаги в карман своих широких штанов. — Позвоню. И… Спасибо вам, большое. Честно.
— Большое не за что!
Я вновь улыбнулась Кате и поспешила на второй этаж, там, наверное, Таня уже с ума сходит. И всё-таки, как же это сложно, с детьми! Тут с чужими всё наперекосяк идёт, а уж свои… Что можно ещё сказать? Волосы дыбом встают!
Сегодня Таня собрала довольно большую аудиторию. Такую, что у меня волосы на дыбы снова встали. Похоже, что ей мало было посетителей «Востока», она ещё и социальных педагогов из ближайших школ подключила, а те с радостью привели всех, на кого учителя косо смотрели. Целая толпа народа, а я приготовила только небольшой фильм, да ролевую игру. Вот дьявол!
Конечно, курение — зло. Но пока это не отпечатается в мозгу человека, бесполезно заводить душещипательные разговоры. А у подростков другое отпечатано: это круто, это стильно, так делает Вася, буду делать и я. Да и много чего другого отпечатано. Вот пока это не сотрёшь, пока новое не вдолбишь, будешь выглядеть бесплатным клоуном. Таня раздавала листовки, ужасала раком всех возможных органов, я же сменила её со своим душещипательным фильмом. Пропаганда осталась пропагандой. Хоть в лепёшку расшибись! Эх, не я тут должна стоять, да и не я должна тайны жизни раскрывать. Вот повоздействоать на тонкие лепестки отдельной детской души, я в силах. А коллектив, нет, не так, толпа детей мало внушаемы. Они друг друга подзуживают, равняются на планку и ведут себя согласно инстинктам: стадно.
Поставив галочку в очередном формальном деле, я была поймана мужеподобной женщиной, которую где-то когда-то видела.
— Доброго, я из триста второй школы.
— М-м-м, Мария Александровна? — я нахмурилась и с трудом вспомнила имя. Но женщина меня уже перестала интересовать, потому что мой взгляд приковала девочка, которую она держала за руку. — Да?
— Да, я социальный педагог. Вот к нам новенькая пришла, совсем недавно. С этим ребёнком психологу бы поговорить, а у нас ставку сократили. Я могу прочитать нотацию, или выступить на каком-нибудь заседании. Да почти всё могу — если верить моей должностной инструкции, но… Девочка хорошая, мягкая, домашняя, но ей нужна помощь.
— Ладно…
Я посмотрела на девочку-ромашку. Тонкая, немного угловатая фигура, длинные светлые волосы и большущие очки, квадратные и довольно стильные. Девочка не улыбалась, не хмурилась и не злилась. Просто молча и отрешённо смотрела на меня.
— А в чём проблема этой девочки?