— Да, но он знает Дашу, а не Сашу, — упрямо парировала. Затем и вовсе поджала губы.
— Саш, ну ведь общалась ты! Ты, а не я. А это о чём-то говорит.
— Вдруг он любит длинноногих блондинок?
— А ты длинноногая шатенка, бывшая блондинка. Хотя я считаю, что бывших блондинок не бывает. Это некое состояние души!
Даша ненадолго замолкла, смотря на меня так, что я снова начала краснеть. Я догадывалась, чего хочет моя сестра, но в этих ощущениях и воспоминаниях я сама не разобралась.
— И что ты будешь делать?
— Ничего, — пожала плечами. — А что я могу сделать? Признаться в обмане? Пусть тоже считает, что это была сказка. Он ведь так и не понял, как я сбежала.
— Испарилась в воздухе? Или вызвала Карлсона на подмогу?
— Нет, я в одной футболке десантировалась с балкона второго этажа. Вполне удачно, между прочим.
— Сказались прыжки в длину? — Дашка потянулась за шоколадкой, отломила кусочек и принялась его грызть. — Хотя каната ты всегда боялась…
— Я боялась не каната, а высоты! Но у страха глаза велики.
— Угу, трёхколёсные… — сестра ехидно меня подколола и замолчала.
На кухне повисла тишина. Я размешивала остатки чая в чашке маленькой ложечкой, думала обо всём хорошем, о том, что было. Это и вправду было хо-ро-шо. Честно, согласилась бы всё повторить. Я не припомню, чтобы мне читали стихи. Мы ведь гуляли по ночному городу, смотрели на разведённые мосты, а Назар наизусть читал Лермонтова. Я его тоже любила. Лермонтова. Было похоже, что мы оба хотели какой-то романтики, отдушины. Нам хотелось сказки. И плевать, что она закончилась именно так.
— Я бы хотела с ним встретиться вновь. Мне кажется, что из этого точно что-нибудь вышло бы. Но…
— Так в чём проблема? Давай узнаем, кто он, где работает… Ты же обросла полезными связями?
Тонкий намёк на толстые обстоятельства, толще немецкой вязанки. Конечно, Дашка беспокоилась о том, как всё прошло.
— Не боись! Как минимум несколько комитетчиков тебя запомнили, как и директор какого-то театра, но тебе лучше об этом у Дани узнать. Он там был готов в приступе раболепия лобызать кому-то там ботинки, — недовольно фыркнула.
— О! Нужно обязательно узнать! Наверное, это кто-то очень важный…
— А ты и вправду знаешь, как узнать что-нибудь про Назара?
— Ну… Давай включим логику. Хотя говорят, что у блондинок с этим плохо, но не будем разочаровывать людей, — Даша ехидно улыбнулась. — С кем он говорил, когда ты его в первый раз увидел?
— Да со многими… Но весь вечер с заместителем председателя комитета по культуре провёл, почти прилип к нему. Только и делали, что шушукались, болтали и смеялись. Будто… Будто они друзья закадычные! А ещё Назар сказал, что в город приехал совсем недавно…
Дашка меня уже не слушала. Закинувшись шоколадом, она встала из-за стола и, пританцовывая, ходила по кухне, увлечённо пялясь в телефон. Что-то там искала. Я в это время доедала шоколад, томно вздыхала и думала, что это было самое фееричное приключение в моей жизни.
— Вот это да… — Даша застыла на месте. Подняв на меня взгляд, громко икнула. — Не может… быть…
— Ты что, нашла его? — я тоже встала из-за стола. Маленькая и тесная кухня способствовала близкому контакту. Поэтому я просто нагло заглянула в телефон Дашки. — Да? Кто он?
— Саша… Саша, сядь. Тебе это не понравится!
— Да почему не понравится?
Между нами завязалась небольшая потасовка. Я хотела посмотреть в телефон, а Дашка усаживала меня обратно, ловко перекидывая из руки в руку небольшой мобильник. Всё закончилось тем, что, поскользнувшись в скользких тапочках, я брякнулась на стул с жутким грохотом. Он нас оглушил, но ненадолго.
— Так, Саня, только спокойно, без истерик. Хорошо?
— Да что такое? Он что, преступник? Мошенник или шантажист?
— Нет, он твой новый начальник.
Наш молодёжно-подростковый центр носил весьма незамысловатое и довольно специфическое название: «Молодёжный». А вот под его эгидой были более десятка различных клубов, все они носили названия, ещё оставшиеся после Советского Союза. Каждый клуб обладал своей изюминкой, набором секций, администратором и прочим. Вот психолог был один — я. Эдакий Фока, который на все руки дока. И бегать мне правда приходилось много.