— Да, так и есть. — Точно могу сказать, что Пьер тоже удовлетворяет себя, потому что его французский акцент настолько усилился, что мне его сложно понять. — Двигай бедрами, Холли. Трахни меня жестко, милая. Я хочу, чтобы ты кончила.
Он распалил огонь внутри меня еще больше и освобождение так близко. Все мое тело напрягается, пока я двигаю вибратор так, чтобы попасть в одно место, которое гарантирует то, что я кончу.
— Я кончаю, Пьер, — я стону.
— Я тоже, mon chéri. Продолжай. Мне нужно услышать тебя. Мне нужен звук твоего голоса.
Я взрываюсь, вскрикнув, а затем шепчу:
— Пьер...
— Oui, мне тоже очень понравилось, но в следующий раз я хочу вылизать всю сладость после твоего оргазма.
Я ложусь на кровать и выключаю вибратор.
— Пьер, ты не можешь говорить мне такое после того, как я кончила, потому что я хочу снова это сделать.
Он начинает смеяться, а затем я слышу, как он глубоко вздыхает.
— Это полезная для меня информация. Сейчас я собираюсь прибраться, а затем буду засыпать, мечтая о тебе.
— И я тоже буду. Спокойной ночи. Увидимся завтра.
— Non, я увижу тебя в моих снах сегодня ночью.
М-м-м, как банально, но так мило.
— Спокойной ночи, — говорю я.
— Спокойной ночи, сладких снов.
Я принимаю быстрый душ и полностью изможденная падаю в постель.
Мне снится сон, и я точно уверена, что это сон о счастливой семье из четырех человек. Мама, папа и двое детей.
Глава 28
Холли
— Эмма, — кричу я еще раз из кухни, пока готовлю ей овсянку. — Давай, вытаскивай свою попку из кровати.
— Я не хочу идти сегодня в школу. Я устала, — хнычет она из своей комнаты.
— Хорошо. Никакой школы.
— Ура!
— Но мы также больше не пойдем к Пьеру среди недели.
Я улыбаюсь, потому что знаю, что она вчера хорошо повеселилась и не может дождаться, когда придет к нему снова, чтобы он смог научить ее готовить французский тост.
— Ма-а-ам, — грустно бормочет она.
— Тебе выбирать. Если остаешься дома, то больше никаких вечеров у Пьера. Или ты встаешь и начинаешь собираться, и тогда мы сможем еще раз поехать к Пьеру.
Я заканчиваю готовить ей сэндвич с ветчиной и сыром, а затем включаю электрическую кружку, чтобы сварился и мой кофе.
— Доброе утро, мамочка. — Маленькими ручками Эмма обнимает меня сзади, и я чувствую, как головой она прижимается к моей пояснице.
— Доброе утро, солнышко. Тебе сперва нужно позавтракать, а потом принять душ и почистить зубы.
Она ворчит и сильнее прижимается ко мне.
— Где бабушка?
— Думаю, она все еще в постели. Давай, шевелись, лентяйка.
Эмма хихикает, пока берет кашу, которую я уже приготовила, и ставит ее на кухонный стол, садится и начинает есть.
— Мы можем приготовить пиццу сегодня вечером? — бормочет она с полным ртом овсянки.
— Повтори, что? — я помешиваю свой горячий свежезаваренный кофе и поворачиваюсь к Эмме, которая проглатывает полную ложку каши.
— Приготовим сегодня пиццу?
— Нет, мы ели ее вчера. Думаю, сегодня у нас будет спагетти болоньезе.
Она фыркает и запихивает еще больше каши в рот.
Пока я сижу напротив нее, Бронвин появляется на кухне — волосы взъерошены после сна, глаза уставшие, а кожа бледная-бледная.
— С тобой все в порядке? — спрашиваю я, осматривая ее растрепанный, изможденный вид.
— Я не очень хорошо себя чувствую. У меня болит голова со вчерашнего вечера, и никакие обезболивающие не помогают, — говорит она, доставая стакан из шкафчика и воду из холодильника.
Я встаю и подхожу к ней, забираю у нее стакан и указываю ей присесть, чтобы я смогла позаботиться о ней. Шаркающей походкой она доходит до места возле Эммы и наклоняется, чтобы поцеловать ее в лоб.
— Я запишу тебя к врачу, — говорю я, передавая ей воду, и иду к аптечке, чтобы взять «Ибупрофен».
— Это всего лишь головная боль. Никогда не знаешь, когда она разгуляется. — Она снова целует Эмму, а потом кладет голову на стол.
— Я приготовлю тебе тост, чтобы ты не голодала.
— Спасибо, — бормочет она, не поднимая головы.
Пока я готовлю ей тост, Эмма радостно описывает каждую мелочь того, как она и Пьер готовили пиццу. Бронвин периодически говорит «хорошо» и «это здорово», но ее измученный вид беспокоит меня. Обычно она такая энергичная и счастливая.
— Отлибрнв новстма, — говорит она, и я сразу же иду к ней.
— Бронвин? — я трясу ее за плечо и автоматически замечаю, насколько ее тело обмякшее. — Бронвин! — еще раз повторяю, и мое сердце уходит в пятки.