— Ладно, согласна, мне самой уже не нравится эта история, — сдалась Люси.
— Да не, она прикольная, только глупая, — снисходительно сказал Нацу. — А Золушка — размазня.
— Уж ты-то устроил бы мачехе и сестрам веселую жизнь. — Люси хмыкнула.
— Задницы бы подпалил. — Нацу кровожадно ухмыльнулся и высунул язык, на кончике которого вспыхнул маленький оранжевый огонек.
— Не люблю драки, но я бы их тоже побила, — твердо произнесла Венди. — Они очень злые.
— Лучше расскажи еще что-нибудь с приключениями и мордобоем, — попросил Нацу. — Он как дал ему под дых! А этот как врезал ему по почкам! Тот его уронил и ногами его, ногами!
Он так воинственно махал кулаками, что чуть не попал в Венди.
У Люси возникла идея более мирного времяпровождения: она вспомнила о посиделках с песнями, о которых уже думала сегодня.
— Хотите послушать человеческие песни?
Реакция драконов была неожиданной: Нацу перекосило, у Венди стало такое выражение лица, будто она раскусила очень кислый лимон.
— Что-то не так? — Люси растерялась.
Нацу разыграл красноречивую пантомиму, изображая, будто пытается себя задушить.
— Просто наш друг Гажил очень любит петь, но делает это ужасно, — пояснила Венди. — Он придумал пару жутких песен, которые пытается орать на каждой нашей сходке.
— Один раз мы со Стингом и Роугом его побили, связали и заткнули рот костью, — похвастался Нацу. — Правда, кость он быстро сжевал и опять орать начал.
— Думаю, песни людей по сравнению с его песнями покажутся вам очень приятными, — не смогла удержаться от сарказма Люси.
— Можно попробовать, — в мягком голосе Венди все-таки звучали скептические нотки.
Люси не могла похвастаться идеальным слухом, но она не сомневалась, что точно поет лучше неизвестного ей дракона-музыканта. Она начала с простенькой веселой песни о ленивом парне, который не желает работать на поле. Первый куплет Венди и Нацу слушали напряженно, но постепенно расслабились и стали хлопать в такт.
Венди быстро выучила слова, у нее оказался приятный, хоть и тихий голосок, и вскоре они пели с Люси на пару. Нацу, как и следовало ожидать, медведь наступил на ухо, да и слова он запоминали скверно. Но зато он устроил дикие пляски: выбрал из груды костей на полу пещеры рогатый череп, нацепил его себе на голову и прыгал вокруг костра, размахивая двумя здоровыми костями.
Музыка, а точнее пение, творила чудеса. Впервые за много дней Люси смогла полностью расслабиться. Она пела на пару с Венди, смеялась над шаманскими танцами Нацу. На некоторое время Люси забыла, что эти двое — чуждые ей и очень опасные существа, позволила себе представить, что они — ее друзья.
Когда совсем стемнело и в пещеру заглянул краешек месяца, Венди улетела, обещав вернуться через два дня.
Люси пришлось долго уговаривать Нацу устроиться на ночлег на перине, тот жаловался, что «людская штука для сна» слишком мягкая. Наконец, Нацу улегся, обнимая Хэппи.
— Ты поосторожнее, а то порвешь его, — предупредила Люси.
Ответом ей стало неразборчивое бормотание. Тогда она улеглась рядом с Нацу и накрылась одеялом, на которое он даже не пытался претендовать.
Как же чудесно было снова спать на своей постели! Люси потерлась щекой о гладкую льняную наволочку на подушке. Белье пахло лавандой, старая служанка всегда клала мешочки с сушеными цветами в сундуки с вещами.
Запах дома.
Сердце сжалось от тоски, в горле защипало.
«Нет, не реви!» — прикрикнула на себя Люси.
В самом деле, чего она раскисает и ноет? С ней ничего ужасного не случилось. Она жива, здорова, нашла общий язык с драконами… Но как Люси себя ни уговаривала, слезы рвались из глубины души. Она тихонько всхлипнула, судорожно сглотнула и, отвернувшись от Нацу, тихо заплакала.
Люси думала, что Нацу крепко спит и ничего не услышит, так что можно будет вдоволь выплакаться, поэтому вздрогнула, услышав за спиной:
— Ты чего? Опять заболела?
Нацу, забыв, что стоит соизмерять силу, больно схватил Люси за плечо, разворачивая к себе.
— Ай! Осторожнее!
— Ого, да у тебя из глаз вода течет!
Он наклонился к Люси, и она ощутила, как шершавый язык коснулся ее щеки, слизнув слезу. Ее передернуло и, не отдавая себе отчета в том, что делает, она отпихнула Нацу от себя. Вернее попыталась, сдвинуть его оказалось ей не по силам.
— Чего толкаешься?
— Не трогай меня, — прошептала Люси.
— Фу, вода из твоих глаз соленая… Что это такое?
— Слезы. Драконы, что, никогда не плачут? — недоверчиво спросила Люси.
Судя по легкому скрипу, Нацу почесал темечко.
— Нет, наверное. Как это — плакать?
— Ну, когда тебе грустно, из твоих глаз текут слезы…
— Когда драконам грустно, мы воем. Правда, мне никогда не хотелось выть, разве что в тот раз, когда отец…
Голос Нацу резко оборвался, и он молчал так долго, что Люси уже решила, что он опять уснул.
— Значит, тебе грустно? — донесся из полумрака новый вопрос. — Почему?
— Я скучаю по дому, — честно ответила Люси. — По своим друзьям…
Охваченная порывом, она горячо попросила:
— Нацу, отпусти меня, пожалуйста.
Темнота молчала. От нахлынувшей надежды у Люси закружилась голова. Конечно, Нацу ее отпустит, он же добрый малый, немного наивный, глуповатый, но не злой…
— Нет, — сказал, как отрезал, Нацу. — Кто будет рассказывать мне истории, если я тебя отпущу? Ты — моя, — последние два слова он произнес тяжело, с нажимом, будто роняя на плечи Люси пудовые камни. — Все, что дракон забрал с площадки жертв, принадлежит ему.
И добавил мягче, с грубоватой заботой:
— Спи давай, не то опять заболеешь.
От разочарования на глаза вновь навернулись слезы, но Люси быстро вытерла их тыльной стороной ладони. Нет, плакать бесполезно. Дракона ее слезы и мольбы не разжалобят.
Полежав немного и подумав, она поняла, что ожидала слишком многого. Драконы наводили страх на людей много веков, нельзя изменить устоявшиеся представления за несколько дней. Глупо было надеяться, что Нацу расчувствуется и отпустит ее. Для него она пока что поднялась от уровня букашки до уровня говорящей зверушки, способной выделывать занимательные трюки. Но все же в силах Люси заставить его понять, что она и все люди заслуживают уважения.
Вода, как известно, камень точит. Нужно набраться терпения.
Ободренная такими мыслями, Люси быстро уснула под колыбельную, состоящую из свиста ветра и тихого посапывания Нацу.
========== Глава 5 ==========
— И вот это мы тоже выкинем.
С утра Люси развела бурную деятельность, отчасти для того, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, навеянных ночным разговором.
Она затеяла генеральную уборку в логове. Нечего жить в грязи, среди обглоданных костей! Она еще покажет этим драконам настоящий комфорт в человеческом понимании.
Нацу сперва сопротивлялся, не понимая, зачем убираться в логове, где и так хорошо.
— Ты же положила свою фиговину для сна, чего тебе еще надо? — недоумевал он.
Но Люси смогла его уговорить, прибегнув к пустенькой хитрости. Достаточно было сказать Нацу, что у него будет лучшее логового, какого нет ни у кого из драконов («Даже у задаваки Лаксаса?» «Даже у него».), как он сразу согласился помогать с уборкой. Все-таки в некоторых вопросах им было так легко манипулировать.
Люси уже выбросила старую постель Нацу, а теперь собрала в кучу все крупные кости и собиралась швырнуть их с обрыва в пропасть.
— Нет! — вдруг завопил Нацу. — Не выбрасывай Йорика!
— Чего? — Люси, уже поднявшая ногу, чтобы пнуть рогатый череп, застыла, опасно балансируя.
Этот самый череп Нацу выхватил с такой скоростью, что чуть не опрокинул саму Люси в пропасть.
— Нельзя выкидывать Йорика. — Нацу прижал черепушку к груди и посмотрел на Люси так, будто она собиралась, как минимум, сбросить со скалы котенка. — Он — череп первого оленя, которого я поймал сам.
— Ладно, Йорика мы оставим, — вынуждена была согласиться Люси. — Только вымой его хорошенько.