— Ч-то-о он имеет в виду? — спросил дрожащим голосом Дин. — Вики, ты ведь не дашь меня в обиду?
Виктория ему не ответила. Голова пухла от мыслей. Не получится быстро нанять адвоката. Сначала нужно найти того, кто согласится взяться за это дело, а учитывая, что истец — королевская семья, это будет не так просто. Всегда можно обратиться в американское посольство, но там не жалуют граждан США, нарушающих местные законы. Особенно если речь идет о тех законах, нарушение которых влечет за собой оскорбление принцев дружественных государств.
— Когда его обман обнаружился, — продолжил Катеб, — у него не было денег расплатиться с долгами, — принц пристально смотрел на Викторию, словно пытаясь убедить ее в серьезности случившегося.
«А что ему с того? — грустно подумала она, — Дин никогда не ратовал за ответственность».
— Как я уже сказала, сэр, его долги я выплачу.
Похоже, на Катеба ее слова не произвели впечатления.
— Он предложил мне кое-что другое.
Виктория запуталась.
— Чем вас мог заинтересовать мой отец? Не знаю, что он вам наговорил, но он не богат. Позвольте мне заплатить деньги, которые он вам должен. У меня счет в Центральном банке. Я прямо сейчас дам вам номер, и вы сможете убедиться, что…
— Он предложил мне тебя.
Комната закружилась перед глазами, и, чтобы удержать равновесие, Виктория отвела руку в сторону. Чувствуя ладонью прохладную каменную стену, она мечтала в ней раствориться.
— Я не понимаю, — прошептала Виктория.
Катеб пожал плечами.
— Когда я поймал его на жульничестве, он умолял меня о милосердии. Дин Маккаллен предложил мне деньги. Их, я уверен, у него нет. А когда ничего не получилось, он сообщил, что у него есть красивая дочь, которая сейчас живет во дворце и ради спасения отца пойдет на все. Твой отец сказал, что ты моя, пока мне не надоешь.
Выпрямившись, Виктория повернулась и посмотрела на ссутулившегося Дина.
— Солнышко, — заговорил он, — у меня не было выбора.
— Выбор у тебя всегда есть, — холодно отрезала она. — Ты мог не играть в карты.
Чувство, что тебя предали, было ей знакомо, как и разочарование от того, что Дин не вел себя, как обычный отец. Его не интересовало ничего, кроме возбуждения от азарта. Он и давал обещания, и посещал группы поддержки зависимых от азартных игр, и говорил правильные слова, но, в конце концов, карты всегда побеждали.
Она заставила себя принять гордый вид и смело посмотрела на принца.
— И как вы намереваетесь поступить?
— Твой отец отправится в тюрьму. Судья определит срок. Восьми или десяти лет должно ему хватить.
— Боже милостивый, только не это! — Дин Маккаллен опустился на каменный пол и закрыл лицо ладонями.
Он выглядел сломленным и побежденным, и ей хотелось верить, что он, наконец, понял, что за свои действия нужно отвечать, извлек из этого урок и теперь изменится. Но она знала, что этого не будет. Вероятно, он просто не способен вести себя по-другому. Пора его бросить на произвол судьбы.
Вот только десять лет назад мать, умирая, заставила ее дать слово заботиться о Дине при любых обстоятельствах — чего бы ей это ни стоило. И она согласилась. Ведь мать всегда была рядом, любила ее и поддерживала. Дин был единственной слабостью матери, а людям разве не прощают единичные ошибки?
— Лучше накажите меня, — попросила Виктория, повернувшись к принцу, — а его отпустите, пожалуйста.
Дин сразу вскочил на ноги.
— Доченька, — произнес он с надеждой в голосе, — ты сделаешь это ради меня?
— Нет! Ради мамы. — Она не сводила с Катеба глаз. — Отправьте в тюрьму меня. Я ведь тоже Маккаллен, а значит, стыд и бесчестье лежат и на мне.
— Я не хочу сажать тебя в тюрьму, — ответил Катеб. Сейчас он бы с удовольствием оказался в пустыне, где жизнь проще, и где исполняют законы, не задумываясь. Попадись Дин Маккален на жульничестве, ему бы просто отрубили руку или голову. Там бы не стали Версаль разводить в поисках хорошего выхода из положения.
Отправить женщину в тюрьму за преступления отца? Это возмутительно, даже если она всего лишь занимает во дворце место.
Катеб не очень хорошо знал Викторию Маккален, но достаточно, чтобы понять ее мотивы. Хорошенькая в очевидном смысле слова, с впечатляющими формами и светлыми волосами, работает секретарем у принца Надима и последние два года пыталась привлечь его внимание. Девушка определенно хотела замуж за принца. Чувств к нему она не испытывала, но Катеб не стал бы ее за это осуждать. Ведь его брат отличается душевной чуткостью булыжника и занятен, как вчерашняя газета. Тем не менее, Виктория проявляла к нему интерес, правда Надим этого так и не заметил.