«Жуть какая-то», — передернувшись невольно, подумала Эмбер и стала смотреть в окно. Машина тем временем миновала высокие золоченые ворота, и в глубине удивительного по красоте парка возник дворец из сияющего белого мрамора с куполами и башенками. Обширную территорию — целый город — окружали высокие каменные стены, а за ними сразу начиналась пустыня.
Рашид, так звали ее сопровождающего, ввел ее во дворец, затем через огромный холл с коваными светильниками и роскошными коврами они попали в просторную, залитую солнцем приемную, перед дверями которой стояли два экзотических охранника.
Жестом вышколенного камергера Рашид предложил Эмбер сесть.
— Его Королевское Высочество сейчас примет вас, — объявил он, поклонился и оставил ее одну.
Эмбер с интересом изучала интерьер. Помещение было оформлено в ярких насыщенных красках. Диваны и кресла, мягкие и комфортные, размещены без строгого порядка, зато стулья с высокими спинками, богато украшенными резьбой, стояли строго вдоль стен. Значит, вот как живут арабские шейхи, приободрившись, подумала Эмбер. Это, вероятно, комната для приема гостей — как же тогда оформлены частные покои?
Вдруг она заметила, что дверь на террасу слегка приоткрыта. Колебалась она недолго. Персоны такого ранга всегда любят заставлять своих посетителей ждать. Эмбер бросила на кресло свою сумку, подошла к террасе и пошире раскрыла дверь.
Боже, просто сказка! Во внутреннем дворике стояли пальмы в огромных керамических горшках, в центре — три мраморных дельфина, из поднятых голов которых била вода и переливалась нежным мягким светом. А в углу дворика, возле кадки с цветущим ярко-розовым кактусом, роскошный павлин вдруг веером развернул свой хвост, словно вытканный из золота и драгоценных камней.
Эмбер метнулась к сумке, вынула фотоаппарат и снова бросилась на террасу. «Павлин, миленький, — шептала она, настраивая оптику, — пожалуйста, постой так, пока я тебя не щелкну, такой дворик обязательно должен быть в моем фильме!»
— Нет, мисс Макгонер, никаких снимков! — прозвучал вдруг мужской голос за ее спиной.
Эмбер резко обернулась и почувствовала, как краска начала заливать ее лицо, стоило ей встретиться взглядом с мужчиной, чьи глаза были черны как ночь…
— Это не пирамиды Гизы, мисс Макгонер. Вы в моем дворце, куда не пускают туристов. Здесь не фотографируют.
В другой ситуации Эмбер возразила бы: «Тогда почему на входе у меня сразу не отобрали фотокамеру?», но сейчас она смогла лишь судорожно пролепетать:
— Извините…
Она была на грани срыва, потому что он смотрел так, что мурашки бежали по коже, стоило лишь встретиться с ним взглядом.
Естественно, она сразу поняла, кто он. Шейх Гасан бен Хамад эль-Кхалифа, назначивший ей аудиенцию. Да, он выглядел как на фото в прессе, но снимки ни в коей мере не передавали излучаемой им силы.
Он медленно пересек помещение. Концы белой каффии чуть-чуть взлетали. Больше всего Эмбер хотелось убежать, ее подавляла исходившая от него аура мощи и власти. Как железная хватка, которая не позволит ни малейшего сопротивления.
Ничего подобного она никогда не испытывала. Его присутствие буквально лишало ее сил, но одновременно… странно возбуждало. По снимкам невозможно было предположить, насколько этот мужчина эротичен в жизни, — гибкие движения и пронизывающий взгляд темных бездонных глаз.
Метрах в двух он остановился.
— Вы всегда так неуважительно относитесь к чужой собственности? Если да, то я вам советую как можно скорее усвоить наши обычаи.
— Извините, — повторила Эмбер. — У меня и в мыслях не было проявлять неуважение.