Пришло понимание того, что на корабле больше безопасного места для меня нет. И чем раньше я его покину, тем лучше. Так как помощи от Старейшины или от Нила мне никакой не предвидится, придется спасаться самостоятельно.
- Хорошо бы найти отсек с эвакуационными капсулами, - подумала я, - которые отстреливаются с пассажирами если корабль терпит бедствие. Лодки и плоты в наше время для спасения не применялись. Плот! Тут мой взгляд упал на кофр, в котором мне доставили еду. Он же был деревянным и мог какое-то время продержаться на воде! Теперь была только одна проблема - через иллюминатор я его не вытолкну в море.
Решив, что все же нужно попытаться найти выход на палубу, я положила в кофр оставшиеся продукты, и решительно вытянула его из каюты в пустынный холл. Двигался деревянный ящик лишь от сильного толчка ногой или когда, встав на колени я наваливалась на него всем телом. Радовало лишь одно – я в нем без труда помещалась. Проползя так несколько сот метров по бесконечным коридорам, я все-таки нашла лифт! Причем оный был с очень адекватным меню, и я без труда нашла панель, приложив чип к которой, лифт радостно унес меня на прогулочную палубу для пассажиров. Я решила, что, если кого-нибудь встречу, пару минут его замешательства и растерянности я использую! Но палуба была пуста…
Оставалось только каким-то образом перекинуть ящик через перила и сразу прыгнуть следом, чтобы не потерять его в темноте. Темнота же была всепоглощающей, даже моря внизу не было видно, одна сплошная чернота и довольно сильный по-осеннему холодный ветер. Лишь несколько звездочек, робко мерцающих сквозь облака, указывали на то, что я все-таки плыву на корабле в надводном положении. Береговая линия не просматривалась ни с левого борта, ни с правого. Корабль недавно заходил в Неаполь и следующая его остановка планировалась возле подводной части старинной Венеции, где всех желающих планировалось погрузить на маневренные гидрофлайты, имитирующие средневековые гондолы, и провести по затонувшим улицам и площадям, поэтому для спуска на воду я выбрала левый борт -ближний к берегу.
Я успела лишь, подтащить кофр к перилам как сзади услышала человеческий вопль, более походивший на рычание дикого зверя, а следом где-то из чрева гидролета ему вторили другие людские стоны и возгласы, и завывания нестройного хора древних.
- Что ты наделала?! – закричал консьерж и с размаху со всей силой отчаяния, душившего его, ударил меня по лицу. – Что ты сотворила?!
Щека запылала. Зная, что с химиками в любом случае нужно говорить спокойно без повышенных тонов, невозмутимо спросила:
- А в чем собственно дело?
- Они все там, осатанели от твоей крови!
- И люди тоже?
- Люди обезумели от страха и той боли, что причиняют им древние разрывая на куски и высасывая из них всю кровь без остатка. Они пытаются выжить…
- Люди?!
- Идиотка! Древние! Люди обречены все до единого. Что ты вколола себе?
- Я не понимаю вопрос?
- Что ты выпила, вколола или съела перед тем, как я последний раз взял у тебя кровь?
- Ничего не обычного. Я всегда питаюсь одинаково, чтобы состав крови никогда радикально не менялся. Так пожелал мой реципиент.
- И все же ты что-то сотворила с собой! А так все хорошо начиналось! В кают-компании уже выстроилась целая очередь из желающих приобрести у меня свой миг свободы и счастья. Хватило на всех! Мне же они передали все свое золото и драгоценные камни, еще пару часов, и мы бы растворились с тобой в провинции Венето и нас никогда бы в жизни не нашли…
- Что же произошло?
- Твоя кровь, отравила их. Да, да, я понимаю, что их отравить невозможно, наверное…. Они стали синеть, а потом чернеть на глазах, наитвердейшая холодная кожа стала трескаться на глазах и отваливаться кусками, обнажая смоляную плоть. Исторгнуть токсичный яд, который попал в них в микродозе они не смогли, тогда они лихорадочно начали запивать его кровью из всех емкостей, попадавших им на глаза. Обнаружив что кровь, особенно свежая, улучшает их состояние, инстинкт самосохранения взял верх над всеми остальными чувствами, обязанностями и долгом.
- Я не понимаю, что произошло, если только…
- Если только что???