- Ну это решим позже. Хотя мы вряд ли подберемся к Цепешу и выкрадем донора. Скорее всего его тщательно охраняют.
- Вы, наверное, удивитесь, но его уже кто-то выкрал. Птичка улетела из клетки. Вернее, эта девушка…У меня есть свои глаза и уши в роду Анеш. Там сейчас целый переполох. Слышали о затонувшем гидролете недалеко от Поморицы?
- Там все погибли при странных обстоятельствах. Жуткая смерть.
- Все прибрежные территории были обысканы. Недосчитались только одного человека-мужчины и одной женщины из наших…
- Так вот есть высокая вероятность, что это были телохранители донора, которые сопровождали ее безопасным путем до владений Волада Цепеша. Но во владения Цепеша или Анеш они не прибыли до сих пор. Весьма и весьма вероятно нужный нам объект находится где-то рядом и мне кажется, я даже чувствую его дыхание…
Я почти перестала дышать.
- Довольно Гюла, мы все поняли, ищем подозрительных незнакомцев и делаем это как можно незаметно для лазутчиков Волода Цепеша, которыми кишмя кишит морской берег. Они обнюхивают каждый квадратный фут, дюйм за дюймом, не торопясь, но и чрезвычайно спеша. Воладу Цепешу наконец выдали разрешение на отплытие из Земельной Конфедерации, и он скоро будет очень близко от нас. И до этого момента нам нужно найти эту девушку, чтобы начать свою игру…
Медленно, чтобы не шуметь я встала со стула и подошла к витрине с открытками и сделала это очень вовремя: Тодор показался в дверях. Он коротко опросил сотрудников почты. Спрашивал не выходила ли я, и не послала ли куда-нибудь открытку или письмо. На что мои надсмотрщики отрицательно покачали головой. Тодор Янеш жестом указал мне на дверь, и я вышла на улицу.
- Это, что, была проверка?
- Хотел убедится, что вы действительно не помните кто вы.
- Вы рассчитывали на то, что я попытаюсь связаться с кем-нибудь.
- Да рассчитывал, но…
- Ваша затея не удалась, мне действительно некому писать.
- Я понял и признаться очень этому доволен.
- Давайте отправимся в Поморицу поскорей.
Мы также быстро добрались до Поморицы и во второй половине дня я уже работала на приеме пациентов и даже выдавала привезенные лекарства. Учетом медикаментов также занимался Тодор, сообщая всем пришедшим сколько дополнительно крови они должны теперь сдать, чтобы иметь бесплатную медицинскую помощь от клана Янеш. Мне очень неприятно было слышать их разговоры, для них обычные, для меня же очень досадные, так как невольно напоминали мне мои торги с Воладом Цепешем и Нилом за подписание контракта персонального донора.
Раз в три дня мы отправлялись в Караево за лекарствами и ритуал повторялся: мы заходили в аптеку и госпиталь, затем в кондитерскую, а после я терпеливо ждала Тодора на почте. Правда больше мне услышать ничего не удалось, доверительных разговоров из дымохода больше не исходило.
В четвертый раз, когда мы, оказались на площади в Караево, древний как бы между прочим, предложил мне зайти в модный салон одежды.
- Зачем? Меня устраивает та одежда, которой вы меня обеспечили. Я всем довольна.
- Скоро не буду доволен я. Вы должны иметь уж если не лучшую одежду, так уж лучшее женское белье во всей округе и разумеется льняную рубашку.
- Льняную рубашку? – я похолодела, вспомнив для какого ритуала она нужна, судорожно вспоминая сколько уже дней прошло как я нахожусь в Поморице.
- Сегодня восемнадцатый день, через три дня Вы станете принадлежать моему клану на абсолютно легальных основаниях.
- Но льняная рубашка!
- Интересна и избирательна женская память! Про рубашку Вы помните, а имя персонального донора нет! Вы принесете все клятвы мне через три дня и это не обсуждается! Я надеялся, что Вы мне сами это предложите и даже будете упрашивать меня. Странно почему Вы до сих пор этого не сделали, ведь желание отдать своему реципиенту кровь должно быть очень стойким, а вы здесь почти три недели и у Вас ни разу не было никаких приступов желаний…
«Приступов желаний»! Это словосочетание стало спусковым крючком, чтобы я почувствовала этот приступ сейчас стоя на улице. Мне действительно впервые захотелось, чтобы сейчас кто-то приник к моей шее и прокусив ее сделал пару глотков, приносящих облечение и радость, кто-то обнял меня и прижал к своему телу, так чтобы гормоны удовольствия разлились, по моему. И этот кто-то был не Тодор Янеш, а ненавистный и ужасный Волад Цепеш мой персональный реципиент.