- Так Тодор Янеш все-таки преследует нас?
- Не сомневайся. Я петляла как могла. И это собьет его со следа максимум на час-два. Но если он учует твой запах, то у нас всего минут пятнадцать-двадцать для завершения взаиморасчетов.
- Как же сложится судьба тех, кто меня прозевал?
- Она уже сложилась и не лучшим образом. Та девушка, что была рядом с тобой на представлении – умерла первой. Слышала, как перестало биться ее сердце. М-да, свое вознаграждение она получила сполна. Твоя охрана тоже пошла под раздачу.
- А циркачи?
- С ними сложнее, хотя я думала, что этих гадов тоже убьют сразу без разбирательств. Но, они сразу сдали меня Тодору Янешу, предоставили мой концентрированный запах. И доказали, что они ни при чем.
- Тебе не жалко, что столько существ погибло от твоих действий?
- А тебе не жалко, что столько существ погибло, погибает и будет погибать лишь потому, что ты жива?
- …
- Вот и мне все равно…
- Мне не все равно!
- Вот и самоубейся, кто тебе мешает! Но только после уплаты мне денег за твою доставку.
Кустарник вокруг затрещал и на холм со всех сторон вышли очень высокие худощавые древние в длинных болотных прорезиненных плащах.
- Ты опоздала, - безэмоционально, лишь констатируя факт сказал один из вампиров, видимо предводитель, выступив вперед.
- Пришлось немного побегать, Тодор Янеш никак не хотел отставать, словно в него бес вселился. Я не рассчитывала, что он в такой великолепной форме. Предупреждать нужно, что у него сменился источник питания на более качественный.
- Наши люди уже разбираются с ним. В пылу погони он забежал на вражескую территорию.
- Ну и отлично, никто не помешает нам рассчитаться немедля.
- Почему товар в таком виде? На ней места живого нет.
Я взглянула на свои руки и грудь, действительно они были покрыты одним сплошным слоем синяков с кровоподтеками и лишь холодный воздух мешал им нестерпимо болеть.
- Договаривались живой. Мне, итак, пришлось всю дорогу нести ее в зубах не отпуская, чтобы никакого шлейфа запахов не просочилось наружу.
Древний почему-то открыл мне рот и пересчитал зубы.
- Да все на месте у нее, даже невинность сохранена. Тодор Янеш видно побрезговал. – зашипела волчица.
- Вижу, - тускло произнес древний. – теперь нужно опознать на сто процентов, что она именно та, кого мы заказывали. Тащите сюда человечку.
Вскоре я услышала вопли и причитания мужчины, которого протаскивали через все колючие кусты на ошейнике с цепью. Когда он приблизился, у меня от неприязни узнавания зашевелился каждый волосок на коже. Это был химик
Глава 16
Плачевный вид консьержа, не ослабил мою неприязнь к нему. Он был сильно избит, и судя потому, как висела его левая рука, она была сломана в нескольких местах. Мужчина был одет в длинную коричневую рубаху из грубого сукна, довольно поношенную с откровенными прорехами, сквозь которые проглядывало его немытое дурно пахнущее тело. Казалось, он даже не понимал, куда и зачем его ведут, каждый шаг давался ему с трудом он постанывал и подвывал, и лишь когда его взгляд зафиксировался на мне, он ожил, воспрял духом и закричал.
- А-а-а! Это ты, сучка! Причина моих бед и несчастий! Ты подставила меня, сбежала от своих благодетелей! Воспользовалась моей добротой и доверием!
Он обвинял меня, а мне даже не хотелось оправдываться. Те дни плена на корабле, с принудительной выкачкой крови не хотелось даже вспоминать. Поэтому я просто отвернулась, предпочитая смотреть на мою похитительницу, которая настороженно, приняв боевую стойку, выжидательно смотрела на древних.
- Ты подтверждаешь, что эта именно та пассажирка с «Золотой принцессы», которую тебе было велено доставить в Эланаград?
- Да это именно она, кто же еще! Я ее в жизни не забуду!
- Тогда сделка состоялась, - ответил главный из древних, подходя к оборотнице, протягивая ей небольшое, но весьма современное устройство, имевшее хождение и в земельной конфедерации для анонимного трансферта не только денег, но и приравненного к ним товара. К нему наемница приложила свое аналогичное устройство, такой обмен информацией позволял сразу получить требуемое без лишних проволочек. Сумма, которая отразилась на нем, заставила глаза волчицы удовлетворенно заблестеть, и она тут же ретировалась с холма.