- Как я узнаю, что Негасы достиг родной земли?
- На следующей неделе из Дувра уйдет корабль, за новыми рабами. Твой лев будет на том корабле, и вся команда станет свидетелями его освобождения. Они расскажут тебе потом.
- А Вы надолго уедете?
- Пока не сделаю твою королеву повелительницей морей и не принесу славу ее флоту. В ответ на твои письма я буду посылать новые инструкции.
- Но по какому адресу мне отправлять отчеты?
- За ними будут прилетать мои посланцы – летучие мыши. И не вздумай больше посылать мальчишек следить за мной или за членами моего клана! Мы устали их утилизировать. Визгу много, а еды мало…
Глава 19
Так я стал слугой двух господ: Иезавель и сэра Дрейка, явного и тайного властителей всего королевства. Целый день я бегал по поручениям ее величества, а по вечерам сочинял отчеты для его древнейшества. Я плохо читал и писал, поэтому мои послания всегда ограничивались несколькими словами – все хорошо, или королева не в духе, приезжали послы из такого-то государства. Я оставлял письмо у приоткрытого окошка и около полуночи оно волшебным образом исчезало. Почтальонов мне никогда не удавалось увидеть, настолько бесшумно они совершали свои полеты. Самое страшное из всех поручений было по пятницам спускаться в нижние тюремные камеры Тауэра и навещать родственников Фрэнсиса Дрейка. Я давал соверен – немалые деньги по тем временам и меня подводили к пяти темницам и оставляли одного. За каждой кованой дверью сидело, как мне казалось тогда, чудовище. Я не слышал человеческой речи - лишь визги, завывания, и зловещий шепот. Раз в неделю мне нужно было накормить лишь одного узника и каждый из них знал, чья очередь наступала в определенную пятницу. Из дверной щели внизу мне протягивалась небольшая плошка, которую я, разрезав руку наполнял своей кровью и пока я это делал, я чувствовал, как ноздри каждого узника трепетали, вдыхая мой запах. И если бы их в этот момент ничего не сдерживало, они бы точно разорвали меня на кусочки. Я спрашивал охранников, видели ли они узников своими глазами. Они лишь качали головой, это было запрещено. Им не носили еды и воды много лет, но они все еще были живы, что свидетельствовало о их недюжинной силе. На мой вопрос, что, если они такие сильные почему бы им не выбить двери и не убежать, охрана ответила, что на них на всех надеты серебряные доспехи и шлемы, непрерывно причинявшие нестерпимую боль... Именно из-за немеряного количества серебра на теле, у них были вечно незаживающие раны, мешающие им передвигаться.
Шли годы, я вырос. Многолетнее донорство пошло мне на пользу. Я стал очень сильным и физически выносливым человеком, а также ловким придворным ни разу не попавшим к королеве в немилость. И мне это нравилось?! О, да, так очень хотелось думать! Как же было противно притворяться! Но питал себя иллюзиями, что когда-нибудь, избавлюсь от Френсиса Дрейка одним хорошим ударом кулака в челюсть, верил, что уложу Иезавель в свою постель и заставлю взглянуть королеву-девственницу на меня как на мужчину. Наивный глупец! У меня никогда не было личной жизни, смыслом моего существования было служить моим господам, потакать их капризам, выполнять их приказы. Даже большие деньги, которые я зарабатывал на придворных, помогая им на полшага приблизиться к королеве, стать на ступеньку выше в иерархии дворян, не радовали меня. Я их не мог потратить на себя, элементарно не хватало времени, чтобы завести семью, детей, купить дом. Я был связан клятвой и посвящен в чужие тайны, что неминуемо влекло за собой смерть далеко не в преклонном возрасте.
Френсис Дрейк выполнил свое обещание, совершив кругосветное путешествие, он бросил к ногам Иезавель богатства далеких земель, и она стала в ряд самых могущественных в мире коронованных особ. Иезавель же все время забывала о собственной клятве освободить его родственников из темницы. Мне даже становилось жаль его в те мгновения, когда мы вместе возвращались из королевских покоев, ко мне в комнату, после очередного отказа в милосердии. Однажды я даже посмел вслух посочувствовать ему и положить по-дружески руку на его плечо и натолкнулся на каменную стену презрения и недоверия.