Фердинанд вскоре ушел, и я осталась одна в темноте в моем холодном пристанище. Сон еще долго не приходил ко мне, я смотрела на мои раны на руках и думала, что же все-таки происходит с моей кровью, что даже немногословный Фердинанд рассказал мне о своей жизни сходу, не задумываясь о последствиях.
Под утро я уснула, но через пару часов меня разбудили, уведомив, что сегодня я работаю в доме и прислуживаю господам, ведь Волад Цепеш приезжает к своей невесте Элане на званый обед.
Глава 22
Званый обед выстроился в очередь, перед Замком прекрасной принцессы, в своих лучших нарядах, обнажая, интересные части тел, чтобы выглядеть поаппетитнее, надеясь на солидные барыши.
Охрана меня заметила, и не дав замешкаться, сразу отвела на кухню. Кухня не была кухней в человеческом понимании этого слова. Комната смахивала больше на помывочную и медицинский кабинет одновременно. Здесь участники будущего званного обеда, не сопротивляясь, давали себя, осмотреть на наличие изъянов, помыть, коротко постричь и переодеть в откровенно-прозрачные одеяния, более соответствующие моменту.
Едва ко мне потянулись руки прислуги, чтобы раздеть и привести в порядок, грозный окрик остановил их.
- Эту не трогать. Оставить как есть и сразу провести к Госпоже.
Госпожа трудилась над обедом своих покоях и помещение, где она как рачительная хозяйка составляла меню на сегодняшний обед, представляло собой роскошный будуар с экстремально большой кроватью с позолоченными ножками в виде лап льва, зеркальным потолком и зеркальными стенами. Ложе было покрыто меховым покрывалом, сделанным из шкур пушистых зверьков. Золотая оторочка по краям постельного белья была выполнена искусными швеями вручную. Поверх этого мягкого облака возлежала обнаженная Элана, которой я теперь уверенно поставила диагноз парафилия. Она даже не старалась прикрыться, когда к ней входили люди. Будущие блюда по одному подходили к ней, и она буквально пробовала их на зуб, прокусывая кожу в тонких местах, обнюхивая и давая комментарии своим помощникам, которые незримо стояли за кружевным балдахином кровати. Со сладкой, даже приторной улыбкой, от которой меня стало потряхивать, она вручала номер каждому блюду на обеде означавший его номер в очереди. Мужчины и женщины падали ниц и, осыпая Госпожу благодарностями, уползали в приоткрытые зеркальные двери. Меня к ней подвели последней…
Когда я встала по средине комнаты, на меня с каждого зеркала смотрела не просто замарашка, а какая-то хромая ведьма со всклокоченными волосами, сломанным носом уродским шрамами на лице и ранами по всему телу.
- А вот и наше коронное блюдо! - воскликнула она, с удовлетворением разглядывая меня в зеркалах, что давало ей возможность изучить меня со всех сторон, не напрягаясь просто лежа на кровати. – Мне нравится, то, что из тебя получилось, милая. Подойди поближе, мне не полностью раскрывается спектр твоего запаха.
Я сделала несколько шагов к кровати.
- Да, - продолжала она, - теперь улавливаю запах навоза, помойного ведра и очень давно немытого тела.
Такие слова тяжело услышать от любой женщины, даже если она древний вампир.
- Что же ты молчишь? Не поблагодаришь меня за теплый прием?
Фердинанд просил быть послушной чтобы выбраться отсюда, и я постаралась как могла, согнув колени и оттопырив слегка пятую точку сделала нелепый книксен и запела как можно слаще.
- Да, Госпожа, благодарю Вас за радушный прием и внимательность к моей персоне. Только Вашей милостью я выжила в моих перипетиях.
Моего смирения она явно не ожидала.
- Ты пытаешься насмехаться надо мной? – ее глаза стали стремительно наливаться кровью.
- О, нет Госпожа, что Вы! – мысленно я попинала себя, чтобы моя улыбка выглядела естественнее, а взгляд покорнее, - благодаря Вам я жива и стою здесь в этом великолепном дворце и буду прислуживать Вам на торжественном обеде. Я счастлива. Более того, прошу, своей милостью оставить меня здесь жить как можно дольше.
Быстрый взгляд на меня и тут же невеста Старейшины отвлеклась на плетение своих волос в косу.
- Поясни, - приказала она.
- Как вам, наверное, известно я ведь не по доброй воле стала персональным донором. Я врач, люблю свою профессию, и хотела бы ей заниматься и в настоящем, и в будущем. Обязанность персонального донора тяготит меня.