- Да, бывает и такое… Но ты не расстраивайся, если он тебя лапать будет, сразу все оговори и цену свою назначь. За каждый поцелуй, за каждое прикосновение. Смелее будь!
Кровь прилила к щекам, сидя на полу я невольно вспомнила мои глубокие поцелуи с Нилом и его прохладные касания. Подслушав разговор новоиспеченных персональных доноров, почему-то только сейчас осознала, что оказание интимных услуг персональному реципиенту, почти всегда включался в контракты, отчего те становились более солидными и дорогими. Мой же контракт был сверхсолидным и сверхдорогим без этого всего…а если бы Нил со мной заключил контракт? Случилось бы это самое, о чем с трепетом спрашивали девушки? О чем я с точностью физиолога могу подробно рассказать, используя медицинские термины, и о чем я точно ничего не знаю с позиции простой влюбленной девушки.
Я шумно выдохнула, чем вспугнула барышень и в смятении добралась до своей каюты, открыла чипом дверь, включила свет и замерла. На моей кровати, положив как школьник руки на колени сидел рябой консьерж, который, увидев меня в дверном проеме, растянул губы в подобии улыбки.
- Миледи Верец, а я Вас дожидаюсь. Дверку-то прикройте, а то неровен час простудится Ваш человеческий организм…Мы человеки существа хрупкие и нежные.
Понимая, что попалась, я все-таки не стала убегать, а послушалась консьержа и закрыла дверь.
Глава 3
Оставшись один на один со странным тщедушным человеком в маленьком помещении, я решила не показывать и малейшей тени беспокойства, подумав, что хоть и слаба физически, но с ним смогу справиться, скрутить и связать точно.
- Не торопитесь принимать поспешные решения, миледи Верец, или как вас там по-настоящему зовут. Меня отрядили Вам в помощь, чтобы в Вас не раскрыли самозванку, не убили и Вы бы спокойно добрались до пункта назначения.
- Кто отрядил и за какие пряники вы рискуете своим местом?
- Кто отрядил, говорить не велено. За что тоже не ваше дело. Ваше дело из каюты не выходить, в себе человека не обнаруживать. Когда будет время покинуть гидролет, я Вам помогу сделать это незаметно. Всем, кто заинтересуется Вашим отсутствием на мероприятиях или на экскурсиях буду говорить, что миледи Верец отвела себе время на борту гидролета для отдыха, так как ранее видела все достопримечательности и не один раз. Подходите раз в несколько дней к автомату, берите напитки в большом количестве, а потом утилизируйте через клозет или окно. Я же, пополняя автомат, буду стучаться к вам вот так - и он продемонстрировал сложный стук- вы уж дверку-то открывайте, не заставляйте пользоваться моим ключом.
Консьерж ушел, я осталась наедине со своими мыслями и своей привычной едой. Поев немного легла на кровать, на низком потолке был прикреплен небольшой визор, который включила, просто подняв руку с чипом. В человеческих новостях рассказали, как был задержан гидролет старейшины Волада Цепеша и все члены его кланов, находившиеся на территории Земельной конфедерации. Затем показали, как всех их выпускают, я даже увидела невозмутимое лицо Фердинанда. Волада Цепеша среди них не было. Затем рассказали и про меня. О том как меня не удалось найти, о том, как сейчас принимаются все меры, чтобы сменить украденные коды запуска. Далее объявили первые заседания по обвинению экс-президента в измене человечеству и о том, что выборы нового пока не состоятся и власть будет находиться у Комитета спасения, наспех организованного из хмурых серьезных людей атлетического телосложения. Далее новости снова переключились на Волада Цепеша, издали показывая все еще задержанное судно, и Старейшину, сидящего на палубе в дорогом темно-синем костюме, невозмутимо попивающего что-то из бокала, комментируя, что Воладу долго еще придётся сидеть на своем гидролете без персонального донора и что скорее всего Алису Ренци более никто не увидит и вакансия персонального донора вновь открыта. Далее камера была направлена на берег, вдоль которого по всей длине расположилось невероятное количество предельно оголенных девушек, с плакатами содержащие их райдеры и персональные данные, пытающихся привлечь внимание Старейшины.
Червячок сомнений стал прогрызать меня изнутри. Не все так просто. Что-то здесь не так, а вот что – сложно было представить. Несмотря на потрясения я уснула и проспала несколько суток, просыпаясь только, чтобы поесть и воспользоваться сантехническими благами. Наконец мне приснился он - Волад Цепеш, хотя я не видела его лица, но узнала его руки и его зубы на моем теле, он поглаживал меня всю, особенно те места, где был легкий доступ к венам и артериям, вдыхал носом запах моей кожи, проводил длинные дорожки языком, словом делал все, чтобы я захотела дать ему свою кровь. «Скажи», - шептал он на ухо, - «Скажи, что хочешь так же сильно как жажду этого я. Дай мне себя, всю без остатка. Я скучаю и неожиданно очень сильно». Он поцеловал меня в губы, не оставляя при этом возможности сделать вдох и от ощущения нехватки воздуха я проснулась. Подскочив на кровати, ударившись головой о потолок, я с ужасом осознала, что со мной происходит – синдром донора. Сколько я сплю?! Допустим, прошло три-четыре дня, значит мне уже пора отдать часть своей крови, если я не смогу это сделать меня ждут очень долгие-долгие дни. В Университете нам, читая лекции, показывали пациентов в крайней стадии синдрома, которые сходили с ума, когда у них прекращали забирать часть крови тем или иным способом. Они разрывали зубами свои вены на руках, чтобы получить хоть какое-то облегчение. Я не хочу быть такой! Как бы мне неприятно было, нужно попросить консьержа раздобыть где-то системы переливания. Я выгребла из автомата все напитки, перенесла в свою каюту и теперь сидела возле дверей и ждала, что скоро услышу консьержа со скрипящей тележкой.