Глава вторая или "я вспоминаю".
Каждую ночь я вспоминаю своего защитника, он единственный, кого я так и не смогла забыть:
Он стоит пере до мной еще совсем юноша, красивый и статный, его взгляд завораживает и пленяет. Мы встречаемся с ним под кущей куста сирени. Его зеленые глаза светятся весельем, а уголки губ так и норовят поползти вверх. Я там еще совсем малышка, а он спрыгнул с дерева и помог мне очистить платье от листвы, в которой было все мое платье, скорее всего его разбудил детский плач, но я была рада, что это произошло. Мы много разговаривали и обсуждали все на свете! В тот летний день у меня появился друг, в котором я так нуждалась.
Он был единственным, кто пытался забрать меня из монастыря, но ему это не удалось. Тайла поймали и жестоко наказали. С того дня я больше никогда его не видела. Так мой друг стал первым, кому были посвящены мои строки:
"Прощай, родной, беги скорее, беги, не поднимая глаз, повсюду свора, вереница фраз. Тебя я не забуду, слышишь?! Ты будешь другом мне, навек! Я рада, что рядом был ты - Человек! Всегда друг другу помогали, как жаль что время то прошло, прости, но не вернусь я боле. Мой миг тут свыше предрешен. Но ты- живи! Живи и помни! Какими были мы детьми... Тебя вовек я не забуду, ты только прочь скорей беги..."
Писать про живых, ещё не обречённых было запрещено, но я понимала- больше его мне не дадут его увидеть. Тоска застала мне глаза и именно тогда в первый раз я понесла наказание.
Глава третья или "так тяжело".
Жизнь до этого казавшаяся такой простой и понятной в миг потеряла для меня свою привлекательность. На протяжении недели мне приходилось получать разные наказания. Меня били, заставляли делать всю грязную работу и учили смирению, а мои "друзья по несчастью" лишь радовались, что эта участь не постигла их. Никто из них так и не помог мне. Думаю, это из-за грозившего им наказания,но я, для этого считавшая их своей новой семьёй была разочарована. Наверно именно тогда в моем сердце поселилось чувство одиночества и стыда. Было очень больно сидеть с плохообработанными бинтами на спине и писать незажившими руками, когда меня повсюду преследовал смех, это ужасный смех моих уже бывших "друзей" двигал меня вперед, вселяя сил, когда у меня опускались руки и грань отчаяния была так близка.
В то время у меня появился наставник, как впрочем и у всех остальных. Учитель был очень жестоким человеком, считающим, что для каждого странника чужд пол. Тогда унижения продолжились с новой силой, чтобы выбить все чувства, все эмоции из наших мыслей, тел, душ. Над многими надругались, чтобы они смогли "отпустить все мирское" и направиться на новый путь, единственный истинный, путь жизни. Меня эта учесть миновала лишь чудом, свалившись в горячку после ночи, проведённой привязанной к столбу из-за очередного недовольства со стороны наставника я слегла на много недель. Но это не могло длиться вечно, как только у меня получилось встать с постели и самостоятельно передвигаться мне сообщили, что для продолжения обучения мне потребуется ещё год.
Ещё один год...
Глава четвертая или "попутчики".
Временами в храм заходили поломники и мне, как "свободным рукам" приходилось подготовливать для них комнаты, что, в прочем, было самой легкой из моих задачь.
Мне было очень интересно, как там, за стенами монастыря, как поживают мои родные, может кто-то болет или наоборот приобрел отменное здоровье, но никто не говорил, сколько бы я не спрашивала. Они лишь без ропота довольствовались пищей с общей трапизы, одеждой, условиями сна, у и уходли, один за одним дальше, в свой великий путь, так и не промолвив ни слова. Как я узнала позднее им было это и запрещено, ведь их разум должен быть погружён в молитву и мои слова были лишь пустым звуком для неё. Считается, что "сюда их ведет бог", но я думаю, что это лишь способ самопознания для таких людей, хотя, все возможно, что я ошибаюсь.
Мне не нужен был бог для счастливой жизни, я была бы рада, чтобы меня здесь вообще не было, думаю, тогда это у меня получилось, но как знать, как знать...
Что ж, этот год оказался не таким тяжелым, бывшие "братья и сестры" практически, как один сгинули в дороге, а я осталась здесь, продолжая свое обучение и учась на своих прошлых ошибках больше ни к кому не привязываясь, чтобы мои светлые глаза больше не были застланы слезами.