- Например, игрой на рояле… - перебила я.
Айван улыбнулся.
- Рояль, так, скорее одна из экстравагантных идей дизайнера, которую воплотили в жизнь при строительстве. Все действие происходит на зеленом экране, на нем проходят многомерные презентации и доклады, те, что нельзя транслировать даже по закрытой сети.
- И как часто эти встречи происходят?
- При проектировании планировалось частое использование, но сам я здесь был раз восемь за весь период работы в Башне.
- Древним нужно так много времени для подготовки презентаций и докладов? – полувопросительно, полу-утвердительно съязвила я.
- Древним, как правило, нечего сказать человечеству…- прошипел кто-то мне в ухо.
Рэнеш, стоял прямо за мной настолько близко, что, обернувшись, я рассмотрела маленькие черные перламутровые пуговицы на его лиловой рубашке, которые располагались на уровне моих глаз. В лицо вампиру я все-таки не посмела взглянуть, по его тону поняв, что он очень раздражен. «Как он быстро переоделся», - подумала я, помня, что при первой встрече он был в комбинезоне.
-Айван, я же сказал. Вам не рады.
- Мы уже почти в нашей зоне, Рэнеш, пара минут и нас нет. Не удержался, показал своим лаборантам зал-чашу. Многие уже даже не новенькие, никогда не были здесь.
- Это не зоосад, Айван, - мягко произнес вампир, но так что, мурашки пробежали по моей коже и не от холода. Чтобы дать Айвану возможность перевести дух, я подошла к роялю и открыла крышку, и деловито произнесла, глядя на хладнокровного.
- Хоть кто-то когда-нибудь на нем играл? – и указательным пальцем правой руки прошлась по клавишам из слоновой кости, примитивно играя до мажорную гамму.
- И не раз.
- И настраивал регулярно?
- Да
Сев за рояль, я только сейчас осознала, что последний раз играла на виртуальном пианино еще в университете, но отступать было не в моих правилах и, не услышав окрика, или замечания принялась играть мелодию из кинофильма, который был очень популярен три года назад. Рояль обступили со всех сторон лаборанты, с удивлением наблюдая за мной.
Через три минуты, едва я закончила играть, все присутствующие захлопали. Все, кроме Рэнеша.
- И это Вы называете игрой? - презрительно произнес он.
- Лучше, чем ничего, - заметила я.
- Лучше ничего, чем так…
- А как? Как нужно? Покажите, легко критиковать других.
Рэнеш фыркнул, но все-таки сел за рояль. И через несколько минут по залу, пронеслись звуки мелодии, автора которой уже, напрочь, забыло я и мое поколение, да и сама мелодия, вернее пару фраз из нее использовалось лишь в какой-нибудь рекламе или шоу. Современное общество стало более лаконичнее, четче в подаче и восприятии информации, если в прошлые времена небо описывали, например, зефирно-ванильным, беспокойным, утопающим в барашковых облаках, то сегодня даже в художественной литературе оно было лишь насыщено химическим составом, удобоваримым или нет для человеческого дыхания и именно это волновало героев произведений смотрящих на небо. Так и музыки человечество оставило себе ничтожно мало, лишь для сопровождения технологических устройств. Я сама слушала музыку лишь в кабине для очищения, которую вечером превращала в хамам, и то это была музыка которую я хочу слушать, а не та, которую слушать нужно.
Музыкант же, который играл сейчас перед нами, прописывал каждый звук. Каждый вздох той мелодии, вылетающий у него из-под пальцев, обволакивал нас, заставлял иначе посмотреть на себя и свою жизнь. Я уверена, каждый присутствующий обнаружил у себя недостаток простых человеческих эмоций и чувств, а также безумно желал получить, поглотить, впитать, эмоции и чувства исполнителя. Я видела, как загорались взгляды лаборантов и как они потухали, разочарованно сталкиваясь с бесстрастным холодным взором Рэнеша. Я также задумалась о том, что то настроение, которое создавала мелодия никак не вязалась с кислой миной на лице Древнего. Он играл нехотя, как будто, кто-то или что-то заставило его.
Когда Ренеш закончил играть, в зале воцарилось молчание, мы не решались аплодировать
ему, боясь, что вампир воспримет наши жалкие проявления чувств как оскорбление, а он и не ждал от нас ничего, сказав Айвану «Убирайтесь!» практически растворился в пространстве.