В четвертой комнате обитала плесень, которая одновременно являлась супер ядовитым веществом, за две секунды вызывающим отек легких и мучительную смерть, но в то же время являлось и абсолютным антибиотиком, к которому не было привыкания у человеческого организма, так как его кристаллические решетки завершали формирование непосредственно в крови больного, подстраиваясь под задачу. Проблема была в том, что плесень росла на один миллиметр в год и ее было ничтожно мало. Поэтому стояла задача, усиливать ее рост экспериментируя с питанием и средой.
Объект номер пять, вообще был невидим вооруженному глазу, представлял собой некую полую органическую оболочку, но как уверял Ренеш, Древние его прекрасно видели, поэтому только они и могли с ним экспериментировать. Питался исключительно пресной водой, но мог целую речку выпить за несколько часов, а после превратить уже сухое русло в кислотную непригодную для жизни среду. Наша задача была приносить воду не более одного стакана в день, и убирать за ним продукты жизнедеятельности, которые изрядно воняли и разъедали наши костюмы, при неосторожном обращении.
Менее хлопотным оказался объект номер шесть, конгломерат розовых щупалец, который просто хаотично и интенсивно размножался, заполняя за двадцать четыре часа всю комнату и нужно было лишь нажать на кнопку возле двери и хладнокровно наблюдать, как пламя сжигает визжащую, корчащуюся от боли органику. И когда огонь выжигал всю комнату, начиналось стремительное деление одной единственной сохраняющейся клетки, и словно монтажная пена из емкости, вновь возникали щупальца с присосками и красные наросты напоминающие шипы. Непрерывные процесс воспроизводства поражал, особенно при отсутствии какой-либо пищи!
Команда у нас подобралась не особо разговорчивая, все понимали, что вместе мы только на один месяц, а нарушать правила никто больше не собирался, так как работа по перекладыванию ящиков в первом помещении сразу убедила всех в этом. Тем не менее девушек звали Рити, Лина и Аля, а мужчины сразу отделились от нашей компании и работали самостоятельно и с нами не общались. Как выяснилось, что девушек определили сюда даже за проступки менее значимые чем мои. Одна девушка разбила стеклянную колбу и забыла сообщить об этом уборщице этажа, вторая, как раз и была той уборщицей этажа, и не совсем тщательно убрала стекло. Третья девушка забыла сменить белье у одного из кураторов какого-то значимого проекта, вернее сменила, но куратору показалось, что оно недостаточно свежее. Что же касается парней они оказались из строительно-ремонтной бригады, так же нарушившие трудовую дисциплину. Все четыре недели Ренеш был рядом и, «присматривал» только за мной, присмотр заключался в том, что он принес себе стол и стул поставил на него аудиовизор и прослушивал часами классическую музыку добивая меня излишней громкостью. Начинали мы работу в девять вечера и закачивали в девять утра, без еды и воды работали непрерывно двенадцать часов. После брели в столовую без энтузиазма ели завтрак, и расходились по своим апартаментам, ложились спать до вечера. Больше ни на что времени не хватало. Я сильно похудела и побледнела, большущие синяки под глазами больше не покидали мое лицо. Когда наше наказание перешло экватор все оживились и начали строить планы, что будут делать через две недели, кто-то даже собирался покинуть Вавилонскую башню.
А я понимала, что через две недели меня ждет разгневанный Айван, приостановленные из-за меня, парочку тестов, поэтому и нетерпения не выказывала. Наоборот, постоянно наблюдая Ренеша, пришла к выводу, что мне стал нравиться этот сукин сын (так ругалась когда-то моя бабушка). Возможно, сказалась работа в замкнутом пространстве. Ренеш был незаметен, но тем не менее заполнял собой весь коридор, я чувствовала запах его одеколона. Да-да ничто человеческое Древним не было чуждо, и одеколон и одежда у Ренеша были превосходного качества. Странно, но здесь я его не видела в комбинезоне- только в умопомрачительно дорогих костюмах темных тонов. Тонкие совершенные черты лица, светлые волосы, голубые глаза, чуть поддернутые фиолетово-красной дымкой, выдавали в нем арийца.
«Возможно, когда он был человеком, он кичился своей расовой совершенностью, - думала я, - интересно за какие-такие заслуги Древние приблизили его, сделали одним из своих».
Вампиром не мог стать каждый. У Древних был строгих контроль и отбор. Так как пищи было не так много, не у всех вообще было право, обратить человека, в вампира. Эту честь нужно было заслужить, а человеку нужно было заслужить право стать вампиром. В моей современной истории было лишь два массовых случая обращения людей в вампиров, когда у Древних случилось парочку междоусобных войн и их численность в подразделениях солдат сильно сократилась. Два этих обращения были обставлены с большой помпой, все показывали по аудиовизору, ну конечно не совсем все. Сам ритуал обращения считался очень секретным. Но момент, прощания будущих солдат-вампиров с человеческой сутью и встреча первого заката в кровососущем обличье было душещипательным. Многие даже плакали.