- И жены соглашались, на то что их будет много?
- У них не было права соглашаться или нет. Женщина была собственностью отца, брата, мужа или любого другого родственника-мужчины. Только предок Адама мог решать ее судьбу, и, если многоженство было единственным способом их выживания - они с ним соглашались и терпели.
-Я бы не потерпела!
- В то время тебя бы просто повесили, только за одни крамольные высказывания о правах женщин, изначально являющихся лишь ребром прародителя.
- Продолжай.
- Мой дядя, его тогда называли Моран, отвечал в общине за безопасность верующих. Его люди охраняли общину от бандитов, представителей местных племен и от верующих иных конфессий, которым не нравилось такое соседство. Семья Морана была малочисленна, по сравнению с другими семьями, и жен у него было лишь три. Но все семейство дяди походило на единый слаженный организм. Они все делали вместе и мужчины, и женщины, вместе занимались хозяйством, вместе ходили на охоту, вместе принимали пищу. Их быт был обустроен лучше, чем быт других поселенцев. По меркам остальных верующих - они являлись самыми состоятельными и успешными в общине.
Но странности имелись, несомненно. Меня, пока я не прошел ритуал, отделили от остальных, отвели место в конюшне, заставили столоваться отдельно и готовить себе самостоятельно. Моей обязанностью опять стал уход за лошадьми, ну и, конечно, чтение новой библии. На тот момент мне было все равно что делать и как жить. Моя душа оставалась заморожена и никак не хотела оттаивать, пока я не встретил…
- Кого?
- Младшую жену одного из отцов-основателей. Ее привезли к нему домой силой, и она не хотела выходить за него замуж. Но ее заставили. Я тогда и проснулся от ее криков ночью, вернее корка льда, сковывающая мое сердце, треснула в тот момент. Я выволок того «отца» на улицу и сильно избил, взял за руку девушку и сбежал с ней в лес. Нам несколько дней удавалось скрываться в чаще, пока нас не нашла банда, промышлявшая грабежами и убийствами путешествующих. Они надругались над моей спутницей, убили ее. Меня же они приготовились казнить, привязав мои ноги и руки к лошадям, направленным в разные стороны. Но им помешали, но наши поиски отправился отряд Морана. Увидев меня в плачевном состоянии, преследователи отказались от мысли догонять бандитов, решив как можно скорее переправить меня к дяде.
Когда, дядя взглянул мне в глаза и увидел не пустоту, а жгучую ненависть к себе, к нему, к окружающим, он первый раз улыбнулся мне, обнажая внушительный ряд остро заточенных клыков.
- Хочешь мести?
- Да, хочу, чтобы все сдохли. И ты в том числе.
- Ну мне помереть не получится, но в остальном я тебе помогу.
Я увидел, как на его руках начали стремительно расти ногти, и он одним махом располосовал себе руку, из которой стала лениво вытекать не кровь, а какая-то черная грязь.
- Кто вы? –спросил я, по-новому взглянув на монстра перед собой.
- Тот, кто принесет тебе свободу от всего бренного, вечную жизнь на земле, полную лишь одних удовольствий и сладкое послевкусие свершившейся мести, - и он прокусил мне шею, а после провел ритуал…
Проснулся я уже в следующей жизни будучи голодным вампиром. Одержимый яростью и ненавистью, я нашел тех бандитов и расправился с ними, наслаждаясь, как они падают к моим ногам нашинкованные на кусочки, как бекон для сковородки. Так же я рассчитался с «отцом-основателем» - любителем молоденьких девушек. В одно прекрасное утро он исчез и от него не нашли даже пуговицы.