— Два, — поправил тиран после долгой паузы. — Кейн займет свое место, Бэрронс заменял его лишь во время… недомогания.
Лео наконец заставил себя посмотреть через стол на ту, что сидела напротив, в своих кремовых юбках и расшитом жемчугом корсете. От жгучего предательства застило глаза.
Снимки лежали прямо перед ней. Бледная как снег Арамина смотрела на них. Словно почуяв тяжесть взгляда Бэрронса, она медленно подняла голову и поморщилась.
Он лишь беззвучно рассмеялся. Надо же было так жестоко ошибиться, и всего только раз…
— Лживая сука, — прошептал Лео, зная, что она услышит.
— Так какой вердикт, мой принц? — спросил Мориоч.
— Не будем спешить, — парировал Кейн, медленно барабаня пальцами по столу.
— Придется выносить вопрос на голосование, — отметил Линч. — И вы знаете, на чьей стороне я выступлю.
— Как и я, — прибавил Мэллорин.
«Оври, чтоб тебя». Лео резко выдохнул. Разногласия последнее время развели их порознь, но прежде оба были друзьями. «Я не один». Их голосов не хватит, чтобы его спасти, Линчу и Оври не перевесить весь прочий Совет, но поддержка пролила спасительный бальзам на раны.
Принц снова откинулся в кресле, сложив руки на животе.
— Нет, думаю, голосование излишне. Пусть королева решит.
Лишь она могла обойти Совет, но так редко это делала. Линч выдохнул.
— Хорошо. Изгнание? Ссылка? Что мы…
— Казнь, — перебил принц-консорт.
Лео резко вскинул голову. Неужели?..
— Что скажешь, любовь моя? — Тиран накрыл ладонью безвольно лежащую на столе руку жены. — Грех утаивания правды о своем рождении можно простить, но боюсь, его преступления куда весомее. Он выступал против нас, годами плел интриги, замышлял измену…
— Измену? — потрясенно переспросил Линч.
— Доказательства! — Бэрронс наконец обрел голос и вскочил на ноги. Этого ублюдок на него не повесит.
— Дьявол Уайтчепела…
— Сэр Генри? Тот, кого посвятила в рыцари сама королева? Почему помощь ему во время дуэли может расцениваться как измена?
— Очень просто: он собирается меня свергнуть. Месяцами складирует в трущобах оружие, куда больше, чем нужно для защиты той дыры, а вы постоянно с ним встречаетесь. Или вы будете это отрицать?
Отрицать, по сути, правду? В конце концов, Лео действительно планировал измену.
— Ваше молчание говорит само за себя. — Принц махнул паре гвардейцев. — Арестуйте его. — И посмотрел на жену. — По приказу моей супруги.
Королева тупо смотрела на стол перед собой. Все затаили дыхание. Она не всегда слушалась мужа, но ее отсутствующий взгляд вызвал у Лео мурашки. Принц что-то с ней сделал. Избил или запугал после прошлого инцидента.
Королева дернула головой.
— Д-да.
Нет.
— Отведите его в Тауэр на казнь, — улыбнулся принц и погладил лицо жены, игнорируя ее дрожь. — Пусть голову выставят на стене.
Казнь.
Бэрронса грубо схватили и силком поставили на колени. В зале разразился хаос, герцоги перекрикивались, но Лео видел только два лица. Кейна, что приоткрыл рот вроде как от потрясения, и герцогини, будь она проклята, что обогнула стол, направляясь к королеве.
В груди Бэрронса всколыхнулся голод, ярость. Не так. Принц-консорт его переиграл — и весьма недурно. Похоже, следил за трущобами, за самим Лео. Разумеется. Следовало догадаться. Тиран мечтал обрести власть над Советом и теперь выступил против всех тех, кто представлял ему угрозу.
— В письме вы сказали, что пощадите его, если я не стану ничего отрицать, — подал голос Кейн, глядя на принца, своего союзника.
Тот даже не повернулся к старому герцогу, слишком упиваясь победой над Лео.
— Я передумал.
Впервые в жизни Лео выпустил на свободу своих демонов, и мир внезапно обрел резкость во всей своей кровавой красе.
Оба стража полетели на пол. Бэрронс ухватил акры шелка, рывком привлек Мину спиной к себе и приставил к ее шее кинжал.
Зал замер. Арамина с шумом втянула воздух. Лео чувствовал, как сердце грохочет у нее в груди.
— Убейте его! — рявкнул принц-консорт.
— Нет! — закричала королева. Она наконец встала; лицо правительницы обрело осмысленное выражение. — Он ее ранит.
— Ничего, она исцелится.
— Не от этого, — пообещал Лео, пятясь, чтобы держать всех в поле зрения. Но стоило фразе сорваться с губ, как алая пелена спала с глаз. «Нет, не ее», — прошептала тьма в его груди.
Бэрронс выдохнул. Нельзя позволить врагам заметить его слабость.