Подруги Тайи неожиданно для себя с большим напряжением следили за побегом, как человек, наверняка уверенный, что Тайе грозит опасность, пытался вывести ее из оврага, забыв про собственное плачевное состояние.
Карин разглядел впереди более пологий склон, подтолкнул туда Тайю.
— Быстрее, наверх! — крикнул, сам остановился, повернувшись лицом к зверю.
— Давай со мной! — испуганно схватилась за него девушка. Карин собирался остаться и задержать пса, подобравшегося уже довольно близко несмотря на хромоту.
— Прибью тебя, — пообещал Карин, вытирая пот, заливавший глаза. — Наверх и беги в село! Живо! Я догоню.
И тут же отпрянул, когда острые зубы клацнули рядом с ногой. На секунду отвлекся и прозевал опасность. Рубанул перед собой наискось ножом, отгоняя пса на расстояние. Зверь мотнул мордой, как насмехаясь над жалким оружием, и прыгнул опять. Вышло неудачно, раненая лапа в последний миг подвела, резко подогнувшись вбок, и вся лохматая туша завалилась в ту же сторону, тут же вскочила на лапы. И уже налетела на Карина, накрыв собой и придавив к земле.
Из легких вышибло весь воздух. Карин инстинктивно выбросил перед собой нож, лезвием вошедший точно меж мощных челюстей. И второй рукой стиснул острие, пока пес под своим же весом насаживался на него, рассекая себя же. Их вопль слился в один, зверь шарахнулся назад, заливая и себя, и человека горячей кровью, Карин выронил нож и схватился за разрезанную ладонь.
— Бежим! — Тайя подхватила его под локоть, не выпуская из виду катающегося по земле зверя, яростно трущего морду. — Да вставай же!
Под второй локоть Карина подхватила Ярена, взгляды девушек встретились. На миг они обе замерли. Русалка хмурясь, вглядывалась в лицо мавки, потом отвела холодные голубые глаза.
— Твой, значит. Ну что ж… — дернула парня вверх. — Поднимай его. Помогу довести наверх.
Отталкиваясь здоровой ногой, Карин смог подняться, затуманенным взором окинул пса, потом глянул наверх. Одолело сильное сомнение, что он сможет осилить эту гору.
— Уходи, — шепнул он Тайе. Они просто теряли драгоценное время, он ослаб так, что не мог поднять даже руку, безвольно повисшую на ее плече. — Прошу…
Ярена краем глаза уловила движение, развернулась: три девушки поспешно спускались к ним.
— Свои, — выдохнула Тайя, сгибаясь под тяжестью человека. Силы по неизвестной причине стремительно таяли, заставляя ее клониться все ниже и ниже.
— Вижу, — мертвый холод ощущался издалека. Настороженно глядела, как три мавки забирают Карина и легко выносят его из оврага. — Они же…
— Нет, не тронут, — заверила Тайя. Они прекрасно знают, что человек значит для их подруги. Русалка тяжело вздохнула. Еще раз оглядела мавку.
— Он из дивьего народа. Береги его, — шепнула напоследок, прежде чем сбежать обратно вниз и исчезнуть в ручье. Несколько мгновений Тайя осмысливала ее слова. Глянула наверх, где уже никого не было, потом на скулившего пса, на ручей, вдруг разлившийся в лесу.
— Что⁇ — уже в пустоту закричала она.
Ее подруги тем временем добежали с парнем до тропинки к селу. Сгрузили на ковер из иголок, присели, разглядывая.
— Хорош, — вынуждена была признать Ясинка. Дотронулась до уже сильно заросшей щеки. — И теплый какой.
— Если глупая наша не поторопится — станет холодным, — пробурчала Лияна. Глянула на кровившую ладонь, с досадой дернула себя за прядь волос. Странный человек, заставляющий совершать ненормальные действия. Она оторвала еще одну полосу от его порядком потрепанной рубахи и неумело перебинтовала ладонь. — Мы станем посмешищем всего леса…
Мимо них промчалась Тайя, задержавшись лишь для того, чтобы попросить присмотреть за Карином еще немного, пока она приведет помощь.
— Я что, нянька? — закричала ей вслед Лияна.
— Спасибо! — долетел ответ.
Терпение
— Вернулась, значит.
— Вернулась, — машинально повторила Тайя, вытирая лоб Карину. — Дядька Бел, чего он без сознания?
— Крови много потерял, вот и обессилел. Отвернись-ка, — лекарь разрезал рубаху, осторожно вытащил ее из-под парня и кинул на пол. Рана под ребром ему совсем не понравилась. — Принеси воды еще горячей. И побыстрее.
Тайя схватила миску и бросилась к печи, где кипела вода.
— Он поправится?
— И цвет ромашки добавь.
— Дядька Бел!
— Листы полыни потри, чтобы сок выступил…
Тайя осторожно поставила миску с кипятком на лавку. Прикусила щеку изнутри, подождала немного. Но голос все-равно дрожал, когда спросила в который раз:
— Он же не умрет?
— Видишь это? — старик указал на разошедшиеся края раны, через которые проглядывала кроваво блестящая и пульсирующая масса. Тайя сглотнула: выглядело просто ужасно. — Если загноится — он покойник. Поэтому быстро завари ромашку!
— Поняла, — прошептала девушка и побежала обратно к печи, где, уже не сдерживая слез, кинула белые цветочки в котелок. Промыть рану — это первое, что нужно было сделать, дядька Бел прав.
К лекарю заглянул Гостята узнать о состоянии родственника, принес пучок ромашки, сказал, что жена передала. Бел выставил его за порог и велел не приносить в дом заразу.
К ночи поднялся жар, раненый сначала трясся под одеялами, а потом поскидывал все с себя. Бел хмуро подпирал рукой свою голову, Тайя держала горяченные руки Карина в своих и тряслась не хуже самого парня. Протирала его холодной водой, уже наплевав на все приличия, да и старик, сначала ворчавший и все пытавшийся прикрыть мужчину, потом махнул рукой. Оставил на нем лишь штаны, которые обрезал как можно короче, чтобы обтирать и ноги.
Несмотря на все их усилия и предосторожности, рана все же начала нарывать. То ли грязная повязка, то ли земля, попавшая внутрь, стали виной, но вид воспаленной опухшей кожи по краям и белесой жидкости, сочившейся из пореза, заставили Тайю на следующий день едва не забиться в истерике. Она зажмурилась, силясь вспомнить все, что когда-либо слышала или видела похожее.
— Вода! Точно! — выдохнула. — Дядька Бел, надо его охладить в воде! И заразу надо убрать, нельзя оставлять гной. Почистить… И зашить.
— С ума сошла? — прикрикнул лекарь, даже не допускающий мысли о подобном издевательстве. — Представляешь, как у него болит все? Ковыряться там постоянно? А потом еще и иголкой тыкать⁇
Но Тайя уже вскочила на ноги, оглядываясь.
— Верьте мне, — бросила она. — Хуже точно не будет. Надо почистить рану и зашить.
Старик сначала вяло наблюдал за метаниями по избе, уже не веря в чудо, но понемногу начал проникаться уверенностью своей помощницы.
— Делала уже такое? — отрывисто спросил он, готовя побольше чистой ткани и сцеживая ромашковый отвар.
— Да, — легко соврала Тайя. Скажет «нет» — и они продолжат наблюдать, как Карин угасает. — Потом приложим полынь и обвяжем, чтобы осталась в чистоте рана. И пить, — она вспомнила, что вода — это важно. — Пить надо больше, это должно восстановить кровь. И прогнать лихорадку.
Стоило лекарю чуть надавить на края разреза, и оттуда обильно потекла густая жидкость, сначала желтоватая, потом розоватая. Остановился только тогда, когда увидел чистую кровь. Тайя раздвинула края раны и вылила миску отвара, который потек по боку. Оглянулась на огонь, где калилась игла. И вдруг дрогнула, начиная сомневаться в своем решении. Перевела взгляд на Карина, который со вчерашнего вечера ни разу не открыл глаза.
— Ну что? — поторопил ее Бел. — Пока все чисто — надо шить, раз решили.
Взяв щипцами иглу, Тайя подошла к Карину. И снова заглянула ему в лицо — почувствует ли он что? Больно ли ему будет? Сердце, до этого незаметно занимавшее место где-то внутри, снова екнуло, ощутимо ударив по ребрам, потом еще раз. Рука дернулась так, что чуть не выронила щипцы.
— Дай сюда! Девчонка! — обозлился старик. Выхватил набор для шитья у нее из пальцев и примерился сам. — Ну… Раз решили…