Он снова вспомнил слова Уильяма. «Она ведьма, и спасения для нее нет».
Нет! Он отказывался верить, что она его обманет.
Он пришпорил коня вверх по тропе. Добравшись до хребта, он перегнулся через седло, подхватил другую тушу и перекинул ее через спину своего коня. Он отчаянно огляделся в поисках Хутулун.
Теперь он увидел, каким путем она пришла; узкое ущелье пересекало перевал, почти невидимое снизу. Она возвращалась по той же тропе, с окровавленной тушей в левой руке. Он пришпорил своего коня и поскакал вниз по склону за ней.
По его животу пробежал холодок страха. Возможно, это и была настоящая Хутулун; Хутулун-татарка, Хутулун-лисица, которая не могла стерпеть поражения от любого мужчины, готовая поставить его жизнь на кон ради своей гордости.
Он погнал своего пони по сыпучей осыпи, его копыта скользили по камням. Но он знал, что проиграл. Она была в сотне футов ниже него, ее кобыла быстро спускалась по узкой тропе, как делала это уже десятки раз. Хутулун ехала прямо, стоя в стременах. Теперь догнать ее было невозможно.
Ему пришло в голову, что он мог бы развернуть своего пони и поскакать обратно через гору, прочь от Кайду и ферганских степей. Возможно, именно это и замышляли Кайду, а может, и сама Хутулун; эта гонка была лишь уловкой, чтобы дать ему свежего коня и увести на безопасное расстояние от лагеря.
Вот оно что. Кайду хотел, чтобы он сбежал, и снял с себя ответственность за его конечную судьбу. Они, конечно, сделают вид, что преследуют его, но хан позаботится о том, чтобы они его не догнали. Хутулун одержит свою победу, и сегодня вечером они будут смеяться над варваром у своих костров, а баранье сало и кумыс будут блестеть на их подбородках.
Он осадил коня и смотрел, как она уезжает. Он гадал, любила ли она его вообще.
Он увидел, как она обернулась в седле и посмотрела назад, вверх по хребту. Она подняла руку. В знак прощания или триумфа?
А потом ее конь споткнулся.
***
CXIII
Он вырисовывался силуэтом на фоне солнца, в сотне футов над ней. Она почувствовала мимолетный укол боли за то, что сделала. Но так было лучше. Она спасла ему жизнь, а также поступила в интересах своего отца и рода. Как татарская царевна, это был ее единственный выбор.
Она увидела, как он развернул своего коня, прекратив погоню. Она еще раз обернулась в седле, чтобы в последний раз взглянуть на него.
Этого хватило, чтобы все изменить.
Если бы она смотрела вперед, она бы увидела осыпь и обошла ее. Или, возможно, ее поворот в седле вывел пони из равновесия. Но мгновение спустя она почувствовала толчок, когда ее кобыла оступилась. Хутулун спрыгнула, чтобы они обе не покатились кубарем вниз по склону.
Их спасли и инстинкты кобылы, и ее собственная ловкость. Она вскочила на ноги, хватаясь за поводья, пока пони карабкался, пытаясь удержаться на осыпающемся сланце. Хутулун почувствовала, как камни уходят из-под ее сапог, и она сильно ударилась спиной. Но она держалась за болтающийся повод, удерживая перепуганное животное. Последним усилием кобыла вскарабкалась обратно на тропу.
Хутулун лежала, задыхаясь от падения. Она медленно поднялась на ноги, ахнув от боли в ребрах, где она упала на острый камень.
А потом он был уже над ней.
Она слышала, как он скачет по узкой тропе, руно козьей туши хлопает по бокам его пони. Он ехал слишком быстро, но каким-то образом удержался в седле.
Ее рука метнулась к поясу, и в правой руке появился плетеный кожаный кнут. Он со свистом рассек воздух с треском, подобным падению дерева. Пони Жоссерана шарахнулся, взбрыкнул, и Жоссеран соскользнул на землю.
Она быстро поймала свою кобылу и вскочила в седло.
Жоссеран вскочил на ноги и смотрел, как она уезжает вниз по тропе, оцепенев от недоверия. Он посмотрел на свою левую руку, на кровавый рубец, оставленный кнутом. Он даже разорвал ткань его халата. Плечо снова горело; он чувствовал, как по руке течет свежая кровь.
Его пони метался в нескольких ярдах от него, взбрыкивая задними ногами, его нервы и нрав не улучшились от этого последнего происшествия. Жоссеран побежал за ним, поймал поводья и попытался его успокоить. Еще было не поздно поскакать обратно по тропе и через хребет. Он все еще мог уйти, как, он был уверен, они все и замышляли.
Нет, черт бы ее побрал.
Он быстро вскочил в седло и пришпорил пони вниз по тропе.
Хутулун снова оглянулась через плечо, надеясь, что на этот раз он ухватился за спасительную нить, которую она ему бросила. Наверняка он прекратил погоню.
Она не могла поверить своим глазам.