— Что ты здесь делаешь? — крикнул на него Злюка.
— Помоги мне…
— Где ты ранен? — Он схватил Жоссерана за халат, рывком выпрямляя его в седле.
Жоссеран со всей силы ударил его правым кулаком в лицо.
Злюка тяжело упал на спину и остался лежать, ошеломленный и в полубессознательном состоянии, кровь хлестала у него из носа.
— Помни, внезапность и обман, — сказал Жоссеран. — Твое величайшее оружие.
Он сильно хлопнул скакуна Злюки по крупу и отправил его галопом вниз по горе. Он пришпорил своего желтого жеребца вверх по склону вслед за Хутулун.
Ее кобыла лежала на боку, в предсмертной агонии. В плече животного торчала стрела, еще одна — в животе, и еще одна — в крупе. Кровь стекала по ее вздымающемуся боку. Наконец она затихла, ее глаза широко раскрылись в смерти.
Хутулун лежала всего в нескольких шагах от нее. Она схватилась за лодыжку, медленно поднимаясь в сидячее положение. «Вот, — подумала она. — Сегодня мой день умереть».
Она услышала грохот копыт и увидела, как еще один из всадников Сартака несется вверх по склону к ней. Судя по виду, один из иррегулярных воинов Алгу, в бурых мехах и войлочных сапогах. Она нашла свой меч в траве и с трудом поднялась на ноги, не обращая внимания на жгучую боль в ноге. Она не позволит им взять ее живой для их пыток и утех.
Он остановил своего коня в нескольких шагах от нее. Она узнала круглые глаза и огненную бороду. Жосс-ран!
Он перегнулся через седло и протянул ей руку.
— Быстрее! — Он подтянул ее к себе.
Они скакали через темный лес елей и сосен, следуя по хребту вдоль плеча горы. Теперь, когда они были в безопасности, Жоссерана охватило ликование, которое всегда приходит после битвы, и он громко закричал, облегчение и триумф смешались воедино. Его голос эхом отразился от отвесных стен ущелья. Откуда-то снизу он услышал шум бурлящей реки.
Она обернулась в седле, и он улыбнулся ей. Но она не ответила на его улыбку; ее лицо было бледным; из-под шарфа сочилась кровь.
— Ты ранена?
— Тебе не следовало возвращаться за мной, Жосс-ран.
— Это была авантюра. Я выиграл. Мы выиграли. Разве нет?
Она не ответила ему.
Они выехали из-за деревьев, оказавшись под холодным солнцем на суровом красном хребте, лишенном деревьев и травы. Они замедлили шаг. Узкая тропа превратилась в уступ, огибающий край оврага. Внезапно Жоссеран снова почувствовал, как холодный ужас поселился у него внутри. Весна и таяние льдов вызвали обвал, и путь впереди был завален горой валунов.
Жеребец Жоссерана повернул вверх по осыпи в поисках прохода. Слишком круто. Его неподкованные копыта скользили по растрескавшейся от мороза скале и лишайнику, и сыпучий сланец с грохотом сыпался вниз по склону. Они были в ловушке. С одной стороны от них были утесы, с другой — овраг.
— Оставь меня здесь, — сказала она. — Если останешься, лишь подвергнешь себя опасности.
— Если они возьмут тебя живой, ты знаешь, что они сделают.
— Я не позволю им взять меня живой.
Под ними он услышал шум черной воды, реки, разлившейся от весенних паводков. Жоссеран развернул коня, думая найти другой путь вокруг горы, но тут услышал крики со стороны деревьев. Воины Сартака их нашли.
Жоссеран увидел тусклый блеск наконечников копий, когда они один за другим выходили из леса; пар валил от боков их коней, лед, грязь и кровь пятнали их сапоги и халаты. Их было два десятка, большинство — из кэшика Хубилая, многие — его товарищи по скачкам из Кашгара. Среди них он узнал Сартака.
— Возвращайся, Жосс-ран, — прошептала Хутулун.
— Я тебя не оставлю.
— Возвращайся. Им нужен не ты. Оставь меня здесь.
Они были менее чем в сотне шагов. Один из них уже вскинул лук к плечу, но Сартак поднял руку, и по его громкой команде воин неохотно снял стрелу с тетивы.
— Есть выход, — сказал Жоссеран. Он подвел желтого жеребца к краю утеса и уставился на пенящуюся реку.
— Ты безумен, — сказала Хутулун, прочитав его мысли.
— Я уже однажды совершал такой прыжок.
— Этот утес в десять раз выше. На этот раз ты умрешь.
— Я могу умереть, а могу выжить. Но если я выживу, ты будешь моей. Или я могу умереть, и это ничего не изменит, ибо я не желаю жить без тебя. — Он обнял ее за талию, поддерживая. — Скажи, что выйдешь за меня замуж и проживешь со мной остаток своих дней.
— Дней больше не будет.
— Тогда просто скажи это. В качестве прощального дара.
— Им не нужен ты, — повторила она. — Возвращайся к ним. Тебе не нужно умирать!
— Каждый должен умереть. От этого не уйти. Но немногим счастливчикам выпадает возможность назвать время и место. Сегодня — мой шанс. Так скажи же! Скажи, что выйдешь за меня замуж.