— Не говори так, все обойдется.
— Спасибо.
— За что? — недоуменно взглянула на парня Кэли. — Лечить тебя — мой долг. Не стоит меня за это благодарить.
— Нет, не за это. Спасибо, что заботишься обо мне. Ты одна из немногих, кто не смотрит на меня презрительно, осуждающе или со страхом, — протянул Джеймс, закидывая голову назад и рассматривая голубое небо.
Он не привык. Не привык к тому, что рядом столько народу. Не привык к тому, что его всеми силами вытаскивают из ямы боли. Не привык к не наигранной заботе. Не привык, что его жизнь важна не только ему.
Ведь всегда и всюду сотни людей смотрели на него свысока. На него — маленького мальчишку, заплутавшего в дебрях жизни, желающего найти выход. Он с пяти лет был один, потерянный среди бесчисленного количества людей, что с каждым взглядом все чаще отворачивались. Ведь так легко закрыть глаза на чужие проблемы, так легко отстраниться от человека, который теряется в пучине безразличия.
Но смотря на непроницаемые маски, Джеймс научился их примерять, находя выгоду и все больше желая одиночества. Как тяжело не было, уж лучше жестокая правда, чем сладкая ложь. Джеймс наблюдал, как с каждым годом между знакомыми фразами скользит ложь и наигранность, но он их глотал, не показывая виду. И рвался из сетей уз, что жесткими нитями оплетали других. Ему было легче, он испытал один раз боль предательства, второго уже не будет. Ведь если никого рядом нет, никто и не разрушит твое сердце, так скрупулезно собранное по осколкам.
Джеймс повзрослел, перестал быть мальчишкой, но кредо «сам за себя» не изменилось. Заученные когда-то факты поселились глубоко в памяти, заставляя подростка обрывать любые связи. Заставляя идти в одиночку против толпы, против тонувшего в грязи мира. Заставляя плутать в лабиринте страхов внутри, а снаружи оставаться непоколебимым.
Его жизнь не менялась, она словно замерла на том моменте, когда он остался один. Но с приходом апокалипсиса все изменилось. Джеймс вполне может поспорить с собой и сказать, что все началось с прихода в его жизнь Чжехи. Однако этот лучик солнца затерянный в теле молодого парня был лишь окном внутри лабиринта, к сожаленью не выходом. Но он нашелся сейчас, среди людей, связанных с Джеймсом одной судьбой.
Его жизненные устои рушились о стену доброжелательности и заботы, которые проявлялись со стороны абсолютно чужих людей, да и правило «сам за себя» у них почему-то не работало. Парень с огромным удивлением наблюдал, как старый друг, потерянный на десяток лет, несет его на собственном горбу, не жалея своего здоровья. Как девушки, которых он отродясь не знал, трясутся над его раненным телом. Как ребенок грустными глазами смотрит на него, а потом протягивает теплый плед, отрытый в какой-то деревушке. Как лидер мощной группировки отдает ему последнюю еду, объясняя это тем, что Джеймс болен. И как лучший друг каждый раз цепляется за его конечности, желая ни на минуту не отпускать. И если, наблюдая за другими, Джеймс видел наигранность, навязанность обществом правил, то смотря на этих людей, он видит искренность. И это просто разрушает его собственный мир, построенный на обломках старого, и создает новый, полный человеческих уз, доверия и любви. И все это во время гребаного апокалипсиса.
Эта ирония заставила Джеймса хрипло засмеяться, а Кэли взглянуть на парня с удивлением. У девушки возникло еще сотни вопросов, однако задать она их не смогла.
— Кэли, ты закончила? — спросил Фанг, подходя ближе и протягивая руку ко лбу Джеймса в попытке узнать температуру.
— Да, рана перевязана. Вот только антисептик у нас кончается, да и неплохо бы найти жаропонижающее.
— Найдем, как только встретится на пути город. А сейчас давайте двигаться. Пройдем еще немного и будем устраиваться на ночлег.
Дальнейший путь длился не так долго, однако все успели хорошенько устать. Заметив измученные лица и вялую походку, Фанг объявил о ночевке, и все с радостью побросали свои вещи и сели там, где стояли. На самом деле это действительно тяжело и физически, и морально, когда ты покидаешь уже ставший родным город в попытке избежать опасности и каждый день ждешь, что один из твоих новых друзей превратится в одного из зомби.
Фанг устал наблюдать, как Джеймс с каждым днем становится все слабее и бледнее, как человек, который был твердым и непоколебимым, прогибается под тяжестью неизвестного вируса. Но парень прекрасно понимает, что облегчить участь больного так, как тот просит, они не смогут. Они даже думать об этом не хотят. И пусть для темноволосого этот исход был бы проще, и пусть они бы чувствовали себя в большей безопасности, чем есть сейчас, Фанг никогда не выстрелит в еще живого человека.