— Тебе известно, что с ней сталось? — спросила я.
— Поначалу она исчезла из моей жизни. Я заболела, и Майлз вместе с Дони ухаживали за мной. Оправившись, я поехала за границу одна. Тогда-то в Дубровнике она подошла ко мне — мое путешествие широко освещалось в прессе. В фильмах она снималась под именем Риты Бонд, но, возвратившись домой, она вернула себе свое настоящее имя — Ирена Варос.
Я изумленно уставилась на нее:
— Ирена! Но между служанкой в фильме и Иреной нет ни малейшего сходства.
— Его и не могло быть, — печально произнесла Лора. — Во время съемок ей было только семнадцать, и, повзрослев, она страшно изменилась. Эти кудряшки, положенные ей по роли, круглое пухлое личико, испуганный взгляд — трудно себе представить, что когда-то такой была Ирена Варос — худая и мрачная, задавившая в себе все эмоции. Конечно, в ходе расследования выяснилось ее настоящее имя, и оно упоминалось в некоторых из более поздних газетных публикаций. Было установлено, что она ребенком приехала в Америку со своими родителями и выросла там. Вот из-за этой-то информации я И искромсала альбомы с вырезками, когда ты появилась в моем доме, Ли. Меньше всего мне Хотелось, чтобы журналистка узнала, кто она такая, и попыталась раскопать прошлое. Майлзу и Дони было известно ее сценическое имя, но они не подозревали, какую в действительности роль она играет в том, что происходило последнее время в доме. Майлз считал, что все эти выходки — на совести его сестры.
Когда я вновь повстречалась с Иреной в Дубровнике, она выразила желание вернуться вместе со мной в Штаты. Говорила, что по-прежнему предана мне и хотела бы сопровождать меня повсюду. У себя на родине ее ничто не держало, уверяла она меня, так как человек, за которого она собиралась выйти замуж, умер. Позже я узнала, что в действительности дело было не так. Она рассказала ему всю правду о том, что случилось тогда в Голливуде, и ему невыносима была мысль о женитьбе на женщине, которая способна убить. С годами она стала винить меня и за его уход от нее тоже. Все это еще больше укрепило меня в решимости, когда я снова повстречала Майлза, не дать ему узнать возможную правду обо мне.
Отправившись в Норвегию, я взяла Ирену с собой. В каком-то смысле мы были с ней повязаны. Одна из нас убила. И с недавних пор она ни на минуту не позволяла мне забыть о том, что это могла быть и я. Она страшно противилась моему замужеству, потому что Майлз был тоже причастен к тем давним событиям. ВШдно, все эти годы в ее мозгу зрела некая навязчивая идея, и, когда я вышла замуж за Майлза, она всплыла наружу. Пытаясь заставить меня поверить в то, что я действительно убила Кэса Элроя, Ирена намеревалась отплатить мне за то, что я загубила ее жизнь. — Лора сделала паузу и бросила быстрый нежный взгляд на Майлза. Он улыбнулся в ответ.
— А ведь я мог бы давным-давно сказать тебе одну вещь, которая навсегда сняла бы груз с твоей души, — сказал он. — Я медик, и конечно же, обнаружив Элроя неподвижно лежащим на съемочной площадке, я осмотрел его и ушел, только удостоверившись, что он мертв. Когда в процессе расследования всплыл пресловутый чугунный дверной упор, я понял, что это орудие было применено уже после того, как Кэс умер.
— Теперь я действительно свободна! — воскликнула Лора и добавила: — Я начала верить, что смогу спастись от Ирены, когда в мою жизнь вошла моя дочь. Ли подарила мне мужество и веру в ту женщину, которой я когда-то была.
— Ты сделала гораздо больше, — сказала я, чувствуя, как у меня дрогнул голос.
Она подошла ко мне и, положив руку на плечо, посмотрела в глаза:
— Как только ты появилась, я стала тебя бояться. Бояться, потому что у тебя было полное право ненавидеть меня… и возможность причинить мне боль. Я старалась при всяком удобном случае уязвить тебя, поставить на место, чтобы ты ничего от меня не ждала, как и я не намерена была ничего ждать от тебя. Но после сегодняшних событий мы больше не будем друг перед другом притворяться.
— Ни за что не будем, — горячо откликнулась я. — И теперь ты вернешься в Голливуд и всем покажешь, на что способна Лора Уорт. Ты докажешь всему миру, кто ты есть, и…
Она с нежностью взглянула на меня:
— О нет! Не сейчас. Не теперь, когда я впервые обладаю всем, что есть настоящего в жизни. Я не хочу ничего другого. Я только хотела убежать от Ирены. Это не значит, что я бы не имела успеха, если бы предпочла вернуться. — Она ослепительно улыбнулась, гордая, уверенная в себе. — Но я не хочу даже пытаться. Есть вещи поважнее. Так что пусть Лора Уорт останется легендой, а Лора Флетчер начнет жить.
Она повернулась к Майлзу. Гуннар поймал меня за руку и сделал знак Дони. Она вышла вместе с нами, а затем, повернувшись к нам спиной, пошла одна. Мне стало немного жаль ее, потому что она была одинока, и еще потому, что злость продолжала в ней жить, а я от злости избавилась.
Мы стояли на пороге, глядя вслед Дони, когда к воротам подъехала полицейская машина. Из нее выскочил офицер и, подойдя к нам, заговорил по-английски:
— Ту женщину нашли. Она совершенно потеряла рассудок и не помнит, кто она такая. Считает себя ребенком, разбившим свою любимую куклу.
Мне стало не по себе, по спине пробежал холодок. Гуннар проводил офицера в дом, а когда он вернулся, мы пошли, держась за руки, по тропинке, круто спускавшейся к воде со скалы, на которой стоял коттедж.
— Что будет с Иреной? — спросила я.
— Проведут медицинскую экспертизу. Вряд ли она предстанет перед судом. У нее с детства была неустойчивая психика. И это принесло свои ужасные плоды.
— Значит, ничего не выплывет наружу? Прошлое можно забыть… и Лору оставят в покое?
Гуннар кивнул:
— Думаю, мы сможем об этом позаботиться. Нет нужды ворошить прошлое. Все и так достаточно натерпелись. Даже Ирена.
Оставшуюся часть пути мы проделали молча. Тропинка вывела нас на узкий скалистый мыс. Мы сели среди скал, вода плескалась у наших ног.
— Надо обсудить твои планы, — сказал Гуннар. — Ты собираешься писать о Лоре Уорт?
Я кивнула:
— Конечно. Сейчас мне этого хочется больше, чем когда бы то ни было. Но только одну главу. Главу об актрисе Лоре Уорт. Книга не получится, потому что слишком о многом пришлось бы умолчать. И потом, по-настоящему я никогда не смогла бы воздать ей должное, сколько бы о ней ни писала. Так что прежде всего я возвращаюсь в Нью-Йорк. Я напишу эту главу там, где мне будет легче видеть все в истинном свете.
— Но ты вернешься. — Это было утверждение, а не вопрос. Затем Гуннар продолжил, словно посчитав сказанное им недостаточным: — Тебе необходимо вернуться.
Он был так серьезен, что я рассмеялась, но голос мой прервался от волнения, когда я ответила:
— Да, я вернусь.
Он не слишком быстр, мой норвежец, но он точно знает, к чему стремится, даже если еще не готов мне об этом сказать. Что ж, я подожду.
— Ты сидишь слишком далеко от меня, — заметил он, и я придвинулась к нему так близко, как только было можно.
— Тебе даже зимой понравится в Норвегии, Ли.
— Даже зимой я буду любить эту страну, — кивнула я. И какое-то время мы совсем не вспоминали о Лоре Уорт.
Теперь она больше не нуждалась в наших заботах и защите. Мне почудилось, что, знай об этом Виктор Холлинз, он был бы очень счастлив.
Примечания
1
Булль Оле 1810–1880 — норвежский скрипач-виртуоз и композитор; концертировал во многих странах, в том числе и в России.
(обратно)
2
Пандора (миф) — женщина, созданная Афиной и Гефестом. Ящик (шкатулка) Пандоры заключал в себе все людские пороки и несчастья.
(обратно)
3
смертельный удар (фр).