…Наконец Наталья добралась до дома. Дверь была не заперта. И это удивило. Днем в деревне никто не запирался, но на ночь все затворялись, чтобы спокойно спать. Бабушка забыла сделать это? Возможно. Она стала рассеянной в последнее время. Это старикам свойственно. Так Туся успокаивала себя, заходя в сени. А на душе – тяжесть. Но она решила, что это из-за происшествия в замке и тяжелой ночи.
– Дочка, ты? – услышала она голос бабушки и выдохнула – жива. Только почему не спит? Скотину кормить рано.
– Я, кто ж еще? – Туся, стянув с себя кроссовки, вошла в избу. – Ба, ты не поверишь, что за это время случилось… Столько всего! Голова просто кругом. За чаем тебе все расскажу…
Бабушка вышла из комнаты в халате, наброшенном на ночнушку. Рубашка фланелевая, халат махровый. На ногах носки из собачьей шерсти. Сама пряла шерсть и вязала когда-то. Но носки протерлись на пятках, и бабуля их штопала, потому что пес давно умер, а только его шерсть давала нужное ей тепло.
– Вот пять тысяч, – выпалила Туся и вытащила красную купюру с Хабаровском. – Теперь мы сможем купить отцу инвалидное кресло! – Он мог ходить, но не хотел. А оставлять его без присмотра они опасались. Кресло помогло бы. Посадили, выкатили, папа воздухом дышит, а они по хозяйству хлопочут.
– Оно уже не нужно, дочка.
– Почему?
– Умер папка твой. Два часа назад.
Глава 4
Пес, замолчавший на пару часов, снова завыл. Уже и луна скрылась, уступив свое место на небосклоне похожему на детский мячик солнышку, и покойника увезли, но Лютика, очевидно, что-то продолжало беспокоить.
– Может, он голоден? – спросила Лера у охранника, того самого, что встречал их с Димоном. Его звали Павлом.
– Нет. Я пытался его покормить. Отказывается. По хозяину тоскует, говорю вам.
Они разговаривали, стоя на крыльце. Хозяйку дома и ее гостей Валерия отпустила. Как и обслугу. Опергруппа тоже отбыла. Они вдвоем с Димоном остались в замке.
Друг и коллега сейчас проводил финальный осмотр залы и холла, а Лера курила… Хоть и не курила!
В студенческие годы баловалась сигаретами, но, когда начала встречаться с Гришей, бросила. Он не переносил дым. Чихал, кашлял, сопливился. Лера решила не мучить его. И не вспоминала о никотине до сегодняшнего дня. Но, выйдя на крыльцо, чтобы подышать свежим утренним воздухом, уловила легкий аромат ментоловых сигарет. Именно такие она курила когда-то. Марки «Море». Бешено популярные в девяностые, они и в нулевых продавались.
И Лера стрельнула сигаретку у охранника Павлика. Но, сделав пару затяжек, выбросила. Гадость. Однако пахнет не то чтобы приятно, умиротворяюще скорее. Напоминает о молодости, в которой не было тех проблем, с которыми столкнула взрослая жизнь.
– А можно глянуть на вашу собаку Баскервилей? – спросила Лера.
– Конечно. Пойдемте.
И повел за собой.
Они обогнули северное крыло замка, то, в котором располагался бассейн с сауной, и оказались на заднем дворе. Тут были хозяйственные постройки, а также будка. Если так можно было назвать дом для пса, в котором запросто могла разместиться семья из трех человек. По площади он ничем не уступал той комнате в коммуналке, которую Лера делила с мужем и Димоном. Вокруг – забор из сетки. И Лютика обычно не пристегивали, позволяя бегать по загону. Но если приезжали гости, то пса сажали на цепь. Для всеобщего спокойствия.
– А что, были случаи, когда Лютик сносил ограждение? – спросила Лера. Пес оказался огромным. За счет густой и пушистой шерсти в том числе.
– Да, один раз, – ответил Павел, открыв калитку. – К хозяйке подруга приехала с карманной собачкой. А у нее течка. Лютик почувствовал и ринулся. Псинку еле спасли.
Охранник зашел в вольер, присел перед Лютиком, потрепал его по лобастой башке. Хотел успокоить, понятно. Но где там! Кавказец сменил вой на лай. Он гавкал, брызжа слюной. И смотреть на это было страшно.
– Он не укусит? – с опаской проговорила Лера.
– Нет. Лютик добрый. Просто он страдает. – И поставил под морду пса миску с водой. Тот принялся лакать ее. – Переживаю я за него. Мы все последний день дорабатываем. Когда уйдем, кто будет заботиться о Лютике? Екатерина к нему не подходила ни разу. Она даже накормить его не сможет. А Арарат Арташесович постоянно ему косточки давал. И бычьими яйцами баловал. Специально на рынок заезжал, чтобы прикупить их.
– Вы долго на него работали?
– Да. Около десяти лет. Сначала водителем. Но меня прав лишили за пьянку, и Аникян не бросил, пристроил в охрану.
– Почему он так баррикадировался? Два КПП – это много для дома, пусть и богатого.