– Ко мне позавчера явился. Попросил чемодан у себя подержать. Якобы собирается в отпуск, а в соседней квартире оставить опасается. Мало ли что за люди туда будут захаживать. А мне он доверяет. Я разрешила.
– Кстати, каким именем сосед представился?
– Обычным. Назвался Алексеем. – Бабка шумно втянула чай. Причмокнула. – Вкатил чемодан. Ушел. Я на руке его взвесила – тяжелый, зараза. Не скажешь, что в нем вещи.
– А что?
– Мясник как расчленяет? Бензопилой?
– Это не выяснено.
– Я бы на его месте ею и пользовалась. Ножом пока разрежешь…
– Это крупный инструмент, раз.
– Они и маленькие есть. Как раз для чемодана. Опять же разобрать можно. А два?
– Шумный.
– По звуку как дрель. Может, кто ремонт делает?
– Вы бы сначала чемодан проверили, что там, а потом приходили.
– Он на замке. Код подобрать не смогла, а ломать не стала. Поэтому пришла к тебе, красавчик. По телику, когда видела репортаж, фамилию запомнила. У моего начальника на заводе такая же была. Может, вы родственники?
Рахметов мог бы проигнорировать информацию, которую донесла до него бабка в возрасте за девяносто. Но он поехал к Антонине Никитичне домой, прихватив с собой Леру. Бабуля жила в высотке в тринадцать этажей. На площадке шесть квартир. «Дружелюбный сосед» похаживал в ту, что через стенку. Рахметов вскрыл чемодан сразу по прибытии. В нем никакой бензопилы. Вещи. А из тяжелого – электрический чайник, фен и нож. Но самый обычный, складной. Таким даже палец не отрежешь.
Проверив чемодан и вновь закрыв его на код, Рахметов уехал. А Лера осталась. В то, что Антонина Никитична вычислила Мясника, она не верила даже тогда, когда отправлялась к ней. Ее дед, тот, чья комната досталась им с Гришей, был младше этой бабки лет на двадцать, но видел в соседях по коммуналке то иностранных шпионов, то инопланетян. Не всегда, лишь перед смертью. За пару недель. Антонине же Никитичне мерещился Мясник. Маньяки у современных стариков стали популярнее шпионов и инопланетян. Валерия осталась с бабулей, чтобы помочь ей помыться. В ванну бабка не могла забраться, поэтому обтиралась губкой. А ей так хотелось понежиться в пене. И Лера решила совершить акт доброты. Тем более что ее супруг сорвался в командировку. Домой можно было не торопиться.
Лера набрала ванну, налила туда шампуня, затем помогла Антонине Никитичне погрузить тело в теплую, пахнущую фиалками воду. Старушка разлеглась, закрыла глаза и велела оставить ее.
– Я позову, когда надо будет спинку потереть, – сказала она, отмахнувшись от Леры.
Та вышла из ванной. Отправилась в кухню чай заваривать.
И тут стук в дверь.
Валерия открыла ее. На пороге мужчина. Приятный.
Среднего роста и комплекции. Русые волосы, каре-зеленые глаза. Одет в джинсы, кофту серую. Поверх ветровка армейского типа. С карманами и капюшоном.
– Ой, а вы кто? – спросил он.
– А вы?
– Алексей. Я чемоданчик оставлял Антонине Никитичне на хранение. Могу забрать?
– Да, конечно. – Лера посторонилась, пропуская гостя в квартиру.
– Вы ее внучка?
– Да, – зачем-то соврала она. – Приехала навестить.
– А бабушка где?
– Принимает ванну. Вот ваш чемодан, – и указала на него.
Алексей кивнул и взял чемодан за ручку. И… Буквально через секунду шарахнул им Леру по голове. Удар был сильным и пришелся по скуле, виску, макушке. Колесики проехали по носу, и из него хлынула кровь. Лера упала. Сверху ее тут же придавили ногой. Затем ударили ногой в лицо. Ботинок тоже был армейского типа, на тракторной подошве. Хрустнуло что-то. То ли зубы, то ли челюсть. И Лера потеряла сознание.
Сколько она была в отключке, узнала только потом. И то примерно. Минут десять. Очнулась, услышав жужжащий звук. При этом находилась она не в прихожей, где падала и отключалась, а в коридоре. Приподняв голову, увидела кровавый след. Когда ее волокли, из носа и рта так лилось, что осталась красная полоса.
Что ее вырубил Мясник, не приходилось сомневаться. Боевая бабка ничего не выдумала. Она почувствовала опасность и дала знать об этом представителям органов. Но доказательств не нашлось, и все решили, что старуха чудит. В том числе Лера. Поэтому сейчас валяется на полу с сотрясением. Сознание мутится, в глазах темнеет. И зубы шатаются, она чувствует это, водя языком по окровавленному рту. Пистолета при Лере нет. Увы. Опера его редко берут с собой. Обычно оружие лежит в сейфе.
Телефон? Он остался в комнате. Выходит, Валерия беззащитна!